– Разряд! – скомандовала Евгения.
Электрические импульсы прошлись по тоненькому телу. Андрей дёрнулся, но линия на мониторе прямая. Как же пугало отсутствие сигнала. Евгении хотелось оживить мальчишку. Он ровесник дочери. Любая человеческая жизнь – священный дар. Жизнь ребёнка бесценна, в ней заключено будущее.
– Я не отпущу тебя, – прорычала доктор Самойлова и вновь попросила разряда. – Вернись!
Она дождалась, пока коллеги отойдут от каталки, и приложила электроды дефибриллятора к телу мальчика. Медсестра готовила шприц с адреналином.
– Эй, приди в себя, – беззвучно проронила Евгения. Это не первая клиническая смерть в её практике, но обычно доктор Самойлова всегда выходила победителем из схватки с крылатым ящером. Женя представляла смерть именно такой – ящерицей, покрытой гнилостной чешуёй.
Короткие высоковольтные импульсы пробежались по нейронам и дали мощный толчок сердцу. Оно должно биться! На мониторе возникла желанная кривая изолиния. Синусовый ритм восстановился. Пульс сделался увереннее, мальчик дышал.
– Ты молодец, малыш! – обрадовалась Евгения и положила электроды к дефибриллятору.
Мальчик открыл глаза и созерцал, как медицинская сестра соединяла силиконовую трубку капельницы с катетером на его тонкой руке. По пластиковым сосудам в кровь поступали витамины и лекарства, которые поддерживали жизнь. Евгения Самойлова, понаблюдав за пациентом ещё полчаса, убедилась, что его состояние стабилизировалось. Она вышла в холл, где на скамеечке дожидалась мама Андрея Смирнова. Увидев доктора, Аглая встрепенулась и присмотрелась к лицу Евгении Степановны. Резкие черты придавали облику твёрдости. С какими вестями явилась доктор Самойлова? Упредив её вопрос, Евгения произнесла:
– Андрей стабилен. Мы ещё будем следить за ним. Поспите, вам пойдёт на пользу отдых.
Евгения села рядом. Обыкновенно она не задерживалась около родственников маленьких пациентов. И общалась с ними краткими фразами. Но одинокую и хрупкую женщину хотелось поддержать.
– Смерть приходит на рассвете, – промолвила Аглая, посмотрев на часы. Она прислонилась к спинке скамейки и устремила взгляд к лампам. Яркий свет жёг сухие глаза.
В этот час начинался восход, по земле плясали солнечные зайчики, за которыми, бывало, охотился Андрюшка, когда ещё не заболел. Он поднимался рано и будил родителей.
Евгения не знала, что сказать, как утешить мать и уменьшить горе. Любые слова кажутся незначительными. Ведь Женя остро переживала даже банальную простуду своей дочери. А здесь опасный диагноз – рак крови.
– Мне жаль, – тихо пробормотала она. И вдруг, поглядев на маму юного пациента, которого только что выдернула из цепких лап смерти, проговорила: – Но ведь надежда ещё есть.
И Аглая схватилась