Несмотря на огромное состояние папаши, родители приняли решение отдать меня в государственную школу. Они хотели, чтобы я вырос обычным парнем и никогда не кичился деньгами. Собственно, таким и стал, но немного отошел от их предполагаемых рамок.
Я вел вполне обычную подростковую жизнь, включая все прихоти «трудного подростка»: вечеринки, девушки, сигареты и литры алкоголя. Да, с таким раскладом я не удивлен, что родители меня не выносят. Друзья из государственной школы стали для меня новой семьей, и я, разумеется, стал похож на них.
И знаете, родители постоянно твердили мне, что я поступаю неправильно, но такой уж я любитель совершать ошибки, а потом расплачиваться за них годами.
Майкл сидел напротив меня, откупоривая бутылку очередного холодного пива. Он откинулся на спинку продавленного коричневого дивана, находясь в состоянии полнейшего дзена.
Мы сидели в подвале его дома, который Майкл называл «мужской берлогой». В помещение вела старая лестница, с которой можно было с легкостью навернуться. Его родители скидывали в подвал всякий хлам, которым давно не пользовались, или старые вещи, которые, как считала мать Майкла: «Могут пригодиться». Именно поэтому мы находились в окружении предметов, рассказывающих о молодости супругов Райт больше, чем любые слова. Дэвид Райт, кажется, работал в небольшой юридической фирме, а Хелен решила стать домохозяйкой после свадьбы. Я знал о семье Майкла немного, так как друг не очень любил говорить о себе.
Около меня расположилась коробка винтажных виниловых пластинок – любимейшая коллекция Дэвида, которую он пополнял с семнадцати лет. Напротив уже упомянутого коричневого дивана и пары кресел того же цвета стоял древний телевизор с видеокассетником. На полке рядом с ним лежали старые фильмы на пленке. Мы с Майклом пересмотрели практически все, включая сопливые мелодрамы Хелен Райт. Кроме мелодрам о миссис Райт напоминали: куча старой одежды в стиле девяностых и постеры со смазливыми мужиками времен ее молодости, но все это добро мы сразу же запихнули куда подальше.
Когда другу пришла идея устроить полноценную комнату отдыха, мы решили дополнить обстановку. Тогда на кирпичных стенах появились разноцветные баннеры, огромные дорожные знаки и плакаты, как утверждал Майкл: «лучших фильмов всех времен». В итоге мы решили оставить некоторые вещи мистера Райта, поскольку они были довольно интересными: кроме видеокассетника и пластинок, здесь находился баскетбольный мяч, подписанный самим Коби Брайантом*. Мяч стоял на большом стеллаже рядом с другими прикольными штуками. О! И я, конечно же, не забуду упомянуть мини-холодильник Майкла, которым он так гордился. Внутри он хранил, как вы поняли, то, что держал в руке.
– Черт, в этот раз ты переборщил, – высказался Майкл, глотнув пива.
Я кивнул и тоже влил в горло холодный напиток.
На друге была очередная футболка с изображением обложки какой-то настольной