Тишина улочки действовала на меня успокаивающе, а легкий морозец отрезвлял мысли и тело. Сон немного отошел на второй план, уступая место тревоге и нехорошему предчувствию. Мне не хотелось выслушивать нотации, особенно сейчас. Я просто хотел попросить Нессу начать собирать вещи и разбудить меня через пару часов, опустив разговоры на потом.
Посмотрев на руки, подумал покурить перед тем как войду в дом. Покрасневшая кожа стала противником подобного решения, заболеть или получить легкое обморожение мне совершенно не хотелось. Кто же знал, что зима наступит так скоро.
Неуверенно покачав головой, двинулся к лестнице. Аккуратно поднявшись по ней, положил ладонь на дверную ручку. Сомнений в том, что она открыта у меня совершенно не было. Повернув ее и толкнув дверь, услышал слабый скрип. Сделав последний вздох морозного ноябрьского воздуха, вошел в дом.
Меня встретила неприятная гробовая тишина. Впервые подобное я ощутил после смерти Питера. Вернувшись домой после учебы, провел в коридоре минут двадцать, пока не решился разуться и пройти вглубь. Вот и сейчас. Мне не хотелось идти дальше, будто бы что-то держало меня на месте.
С тяжестью в груди рассматривал пожелтевший потолок, старые и давно выцветшие обои. Уловив тихий скрип стульев на кухне, слегка поморщился, ощущая надвигающийся скандал. Неужели она ждала меня всю ночь?
Не позволяя своему взгляду опуститься на дверной проем, продолжал изучать стены, где уже давно не было семейных фотографий. Когда мама была жива, ей очень было важно приходя с работы видеть их. Словно былая идиллия, которой на деле никогда не было, вселяла в нее особую жизненную энергию.
Отчего-то стало так тошно. Я снял все фотографии сразу после ее смерти. Убрал в нижний ящик комода, стоящий в моей спальне, и больше не доставал. За прошедшее время ни разу даже не подумал взять старенький альбом, что затесался среди пыльных книг в гостиной. Там были фотографии неизвестных мне родственников, мама любила время от времени просматривать снимки за чашкой чая. Все это время я отгонял от себя подобное, не желая погружаться в ту боль, которую так и не смог пережить до конца.
– Какого черта ты творишь? Я звонила хуеву тучу раз, а ты… – злобный голос Нессы, как болезненный хлыст, прошелся по мне вырывая из размышлений. Не знаю, что заставило ее замолчать. Хотя догадаться несложно, стоило просто опустить взгляд вниз и посмотреть на себя. – Трой, ты… ты в порядке? – впервые за все время услышал в ее голосе беспокойство.
– Я… – начал, все же посмотрев на девушку. Она стояла в дверном проеме, смотря на меня таким напуганным и сбитым с толку взглядом, а позади нее молчаливо возвышался Макс. Он словно статуя, даже кажется не дышал, хотя в темных глазах читался немой вопрос: «Что произошло?» – Может ли разговор подождать пару часов?