Новички, испуганно поглядывая на старших игроков, потянулись за Нагасэ. Никто из них не решался произнести ни звука, и в морозном воздухе были слышны лишь шорох песка под кроссовками, поторапливающие окрики ассистента и хриплое дыхание бегущих.
Шин почти сразу отключился от реальности. Пробежка в некотором смысле была его любимым занятием – тело двигалось само, приученное за годы тренировок обходиться без постоянного контроля разума. Переставляя на автомате ноги и почти не замечая пыхтящих рядом товарищей по команде, Шин пытался угадать, кто же станет его соседом на ближайшие полтора года. Конечно, идеальным вариантом был Харада: они оба специализировались на бэттинге и наверняка смогли бы подружиться. Ну или хотя бы найти общий язык и темы для разговора. С остальными делить комнату не хотелось – все они казались ненадёжными, слабыми и телом, и духом, готовыми сбежать из команды при первых же трудностях. Совсем как сэмпай Вада, уехавший из общежития сразу после осеннего проигрыша.
Принятую в Мегуро традицию определять в одну комнату учеников разных лет Шин не понимал. Какой смысл каждый год подселять новенького и надеяться, что сэмпаи станут тратить на него время? Третьегодкам обычно не до первогодок – у них на носу последний летний турнир, после которого бейсбольная жизнь в старшей школе заканчивается. А второгодки предпочитают проводить время друг с другом, чтобы налаживать взаимодействие и держать в поле зрения конкурентов. Новички же первые полгода болтаются сами по себе, не интересные ни тренеру, ни сэмпаям, ни друг другу – от них требуется только бегать, бегать, бегать и отрабатывать основы до изнеможения.
Шин помнил, каково это – повторять одно и то же изо дня в день, пока забитые мышцы не начнут отказывать, а голову не охватит приятное отупение. Это нужно, чтобы на поле игроки не тратили время на раздумья и просто действовали, перехватывая мяч или делая пас. Тренированное тело реагирует быстрее разума, когда речь идёт о мгновениях, отделяющих победу от поражения. И пока новички учатся не думать, а действовать, им нет дела до тех, кто страдает рядом.
К девятому кругу дыхание начало сбиваться. Пришлось отвлечься от вялотекущих размышлений и сосредоточиться на том, чтобы не сдохнуть раньше времени. Остальные тоже испытывали трудности: холодный воздух сушил горло, поэтому то тут, то там слышался кашель. Шин и сам мечтал как следует прокашляться и выпить воды, но знал, что если остановится сейчас, закончить последний круг будет гораздо сложнее.
Краем глаза он заметил вереницу фигурок на втором поле. Значит, первогодок уже расселили. Кто же, кто из них станет его проклятьем? С кем придётся ругаться из-за воняющих носков и немытых кружек? Чей храп будет будить его по ночам и чей голос станет неотъемлемой частью реальности?
Добежав