– Пройдите на кухню, выпейте чаю с мятой, – предложила Контесса.
– Лучше кофе. С коньяком. Боже, боже… Моя голова… – продолжая причитать, Генриетта Теодоровна удалилась в левую арку.
Мальчик позади меня облегченно выдохнул и высунулся из-за моей спины. Тетушка Тэсс сдвинула тонкие брови, глядя на ребенка, как ястреб на мышку. Мэттью виновато улыбнулся, показывая белые зубки.
– Итак, молодой человек, а теперь потрудись объяснить, чем ты на этот раз довел несчастную гувернантку, до нервного срыва?
Ага! Значит, она и правда гувернантка! Как же догадлива!
– Мам! Она пыталась заставить меня надеть ту глупую рубашку! – мальчик одернул синюю футболку с белыми надписями.
– Не говори ерунды, Мэтт! Все носят такие рубашки.
– Как у девчонки! – скривился Мэтт, поглядывая на меня. То ли ища поддержки, то ли просто из интереса к новым личностям.
Тетушка Тэсс тяжело вздохнула.
– Познакомься, Кэтрин, – она сделала указующий жест рукой, – Мэттью Рэдрик Кепп, мой сын.
Мэтт был ни капельки не похож на мать, ни внешностью, ни характером. У него была широкая открытая улыбка, большие округлые глаза красно-коричневого цвета, и красные волосы, на которых я уже успела сделать акцент. Красные! Хотя… может, рыжие. Просто так падает свет.
– Кэтрин? – задумчиво протянул Мэтт, почесывая нос. – Точно! Кэтрин! Сестрица! – воскликнул он и крепко обнял меня за талию.
Я коротко ойкнула. Воздух перестал поступать в легкие. Какая же у него сильная хватка! Я подняла глаза на тетушку. Та была в тихой ярости.
– Мэттью! – прикрикнула она. – Где твои манеры?!
– Ой, – пискнул Мэтт, тут же отпуская меня. – Прошу простить мне, леди Кэтрин, мое недостойное поведение. Я безумно счастлив знакомству с вами.
Мэтт взял мою руку, склонился и поцеловал ее.
Вот это муштра… И все-таки тяжело поверить, что этот жизнерадостный пацан действительно сын сдержанной Мадам Тэсс.
– Я тоже очень рада, – сказала я, делая неуклюжий реверанс.
– Ой, мама! – воскликнул мальчик, оглядываясь на мать. – Так она по-нашему говорит!
В смысле «по-нашему»? Что он имеет ввиду?
– Да-да, Мэттью, ты наблюдателен. А теперь иди и займись своими делами. Мне нужно поговорить с Кэтрин наедине.
– Хорошо, мам, – довольно грустно ответил Мэтт. Потом подмигнул мне, тихо произнес «еще увидимся» и убежал в правую арку.
Эх, хороший мальчишка… добрый такой, открытый. Испортят они его тут своим средневековым воспитанием.
– У вас очаровательный сын, – я улыбнулась.
Мэтт и правда замечательный! Только что же он имел ввиду вот этим «по-нашему»? Контессе,