Слушая трёп своего компаньона, и поглядывая на женщин, Степан прикидывал в уме, кем же являются их спутницы на самом деле, и откуда их знает Михалыч. По всему выходило, что Надежда и Ирина – жрицы любви. Очень… эффектные.
– Знаешь, почему мы не пьянеем, Стёп? – снова окликнул его Михалыч, и Степан тряхнул головой.
– Почему? – спросил за него Ирина, а Степан подумал: «кто не пьянеет, а кто уже в говно».
– Потому что банька у меня – це-леб-на-я, – ответил Михалыч. – Нам никакая водка теперь нипочём. И никакого похмелья. Гарантирую. Так что, давайте, девчули, за нас стойких, и вас, красивых!
Выпили снова. Степан опустил стакан и услышал музыку. Густую, драйвовую. Начался стриптиз. На сцену вышли первые девушки и по их почти обнажённым телам заскользили сочные лучи прожекторов. Степан невольно залюбовался, но тут ладонь Ирины аккуратно легла не его правое плечо, их бедра соприкоснулись, и он потупил взгляд.
– Степан, не смотри туда. Я здесь.
– Да, простите… – продолжая говорить этим женщинам «вы», Степан немного смягчал их социальный статус. – Простите.
– Прощаю. Вы, должно быть, любитель женщин? Женское сердце не обманешь.
Такой женщины, как Ирина, у Степана не было никогда. Конечно, ему доводилось пользоваться услугами девушек по вызову, и в таких случаях Степан не экономил, но красота его нынешней собеседницы была из ряда вон. Её рельефные, словно высеченные из мрамора скулы и губы были идеальны, хотя Степан не был уверен, что они настоящие. Даже Надя, столь же красивая, как и её подруга, почувствовала лёгкий укол ревности, понимая, какой эффект Ирина производит на молчаливого и скромного мужчину.
Это понял и Михалыч, и выждав, когда Степан окончательно «дозреет», он увлёк его за собой в уборную, чтобы поговорить.
В туалете пахло хлоркой и коноплёй. Яркий свет люминесцентных ламп резал глаза, а белые кафельные стены столь резко контрастировали со стильным декором борделя, словно стараясь подчёркнуть утилитарный характер помещения. Человек десять мужчин молча курили, стряхивая пепел в умывальники. Протиснувшись мимо них, Степан нашёл свободный прибор, и, ополоснув лицо, принялся внимательно изучать своё отражение в мутном зеркале. Светло-русые волосы были немного длиннее, чем обычно носят мужчины в его возрасте, правильные черты лица, серо-голубые глаза. Не красавец, но и не лишён обаяния. Русский мужчина. «Став перед телекраном, он придал лицу выражение сдержанного оптимизма», – вспомнил он любимую цитату, в сотый раз подумав, отчего он любит книги мрачные, а песни – исключительно грустные?
За его спиной кто-то натужно блевал, закрывшись в кабинке. В других происходила какая-то возня, и женские тонкие каблуки отчаянно скрипели по кафелю.
– Слушай,