Он сгрёб с головы кепку, сильно поморщил лицо и стал ею утираться, но слёзы предательски текли и текли, на сердце словно кто ослабил сжавшие его тиски.
Эту первую встречу с сестрой после долгой разлуки Степан запомнит навсегда. Наташа стояла на крыльце, поджидая его. Во всей её позе, наклоне головы, улыбке – отец.
– Стёпушка, – как в детстве приласкала она брата, – я ведь помню тебя!
Оба плакали, не скрывая счастливых слёз. Кто сказал, что закончилась в деревне фамилия Царапкиных, что сестра позабыла о брате?
За столом перебирали то малое, что запомнилось Наташе. Призналась она, что его и мать любила, а вот отца побаивалась и недолюбливала.
– Не знаю, я обоих любил. Батя хоть и наделал делов, неплохим человеком был, со мной возился, к труду приучил, к земле, к технике. Жаль только, где похоронен, не знаю.
– Ты большой уже был, многое постиг, а я его и видела-то редко. Он всё в поле на тракторе. А когда дома бывал, всё с мамой ругался. А у тебя, Стёпа, глаза мамины, только ростом в отца, но я бы тебя из тысячи узнала.
– А ты как раз на батю больше смахиваешь, на царапкинскую породу.
– И мама Рая так говорит. А папку жалеет…
С тех пор Наташина семья станет желанным гостем в его доме, а на память об отчем она увезёт кустик восточного мака.
Деревня Васютино после развала Союза пострадает, как все российские деревни, Степан с Надей успеют вырастить детей, выйти на пенсию, но место жительства не сменят, оставаясь до конца разделять участь той, которая подставила крепкое плечо в трудное время.
Всё это будет впереди, а пока Степан пахал землю. До пенсии ему оставалось доработать этот год, всё логично: посевная и уборочная, своё дело он доведёт до конца.
В этом году тут планируют посеять яровую рожь. Степан читал где-то, что родоначальником современной культурной ржи является сорно-полевая рожь юго-западной Азии. Со временем окультуренная учёными-селекционерами, она станет любимой хлебной культурой русичей. И скоро, совсем скоро это поле зазеленеет дружными всходами зелёных стрелок ржи. А потом тёплые тихие дожди оросят благодатную почву. Как по морю, по нему будет гулять тёплый ветер, гнать зелёные волны. И вызреют, нальются к осени тучные остистые колосья. Вечерней порой по межам, захлёбываясь, будут бить перепела «спать пора». И поселится во ржах голубоглазый, как очи Степана, василёк. Сорняк вроде бы, но до чего же мил он глазу именно с этой культурой. В раннем, далёком детстве мать сплетала ему на голову венок из колосьев ржи с васильками. Женщины ахали, умиляясь: «Шуринка, ровно