– Здравствуйте, товарищи милиционеры! Примите наш революционный привет!
Анна и Рыклин, вывалившись из машины, замерли от неожиданности.
Перед ними стояли двое: низенький толстячок неопределенного возраста почему-то в летнем чесучовом костюме и пышногрудая молодая бабенка с хлебом-солью на вышитом полотенце. Оба радушно улыбались.
– Здра… – начал Рыклин, но его тут же перебили.
– Рады приветствовать вас на нашей земле!
Бабенка поклонилась и вытянула им навстречу руки с караваем.
– Ничего не понимаю, – шепотом призналась Анна.
– Перепутали с кем-то, – так же тихо ответил Рыклин.
Бабенка все стояла, протягивая хлеб. На ее губах застыла улыбка.
– А вы…
– Отведайте, гости дорогие! – поклонился толстяк.
Надо было немедленно пресечь выступление, но вместо этого они с Рыклиным отломили по куску и, помакав в солонку, стали жевать. Хлеб был непропеченный, кислый, но им с голодухи показался вкусным.
Пока они ели, встречающие следили за выражением их лиц.
– Спасибо за угощение, – наконец выдавила Анна.
Рыклин отломил кусок побольше и поинтересовался, есть ли чем запить.
– Неси, Люба! – скомандовал толстяк, словно только и ждал просьбы.
Метнувшись, Люба вернулась с кувшином молока.
Еще и молоко!
Решив положить конец спектаклю, Анна откашлялась и, строго глядя на толстяка, сообщила, что они прибыли по вызову.
– Убийство у вас.
– Да мы в курсе, в курсе, – закивал тот. – Специально вышли вас встретить и, так сказать, сопроводить до места.
– А вы кто? Начальник?
Толстяк замахал руками.
– Что вы! Что вы! Какой начальник! Я делопроизводитель. А Люба бухгалтерию ведет.
Час от часу не легче!
– А начальник где?
– В городе на заседании. Где ж ему быть? – немало удивившись вопросу, сообщил толстяк.
Люба с готовностью кивнула.
Анна оглянулась на Рыклина. Тот только головой потряс и припал к кувшину.
Нелепица какая-то!
– Где произошло убийство, покажете?
– А как же! Пожалуйте за мной.
Толстяк шикнул на Любу. Та мигом испарилась, оставив угощение, а делопроизводитель шустро потрусил вперед.
– Недалеко тут.
«Недалеко» оказалось километрах в полутора, под железнодорожной насыпью, рядом с заброшенной сторожкой путевого обходчика.
– А почему в сторожке не живут? – поинтересовалась Анна, оглядываясь по сторонам.
– Поезда после войны редко ходить стали. Обходчику не платили, вот он и подался к сыну на хлеба. Ума не приложу, чего его сюда потянуло? В доме давно все заросло.
– Так это обходчика убили? – догадалась Анна.
– А то кого же! Напоролся, видать, на злыдня какого-то! И чего он тут делал, старый дурак?
Из-за того, что он нес кувшин, Рыклин двигался медленнее. Наконец, тоже спустился и сразу взялся за дело.
– Товарищ