Там всегда можно было выиграть какой-нибудь приз, и эти призы валялись в семье Шёнебек (я забыл сказать, что фамилия Петера была Шёнебек) по всем комнатам. Больше всего Петеру нравилась большая резиновая змея, потому что мама, наступив на неё, страшно пугалась и довольно истошно и пронзительно кричала. Да и парочка чёрных резиновых пауков была очень даже недурна. Петер иногда брал их в кровать, когда шёл спать. Пауков звали Микки и Маус. Петер любил играть с ними и даже делал им настоящую паутину из ниток. Жаль, что живых пауков родители не разрешали приносить домой, и Петер со своим другом Лукасом ограничились тем, что устроили за школой гостиницу для насекомых, где у них жили разные жуки, жужелицы и муравьи. Было чертовски интересно кормить их и наблюдать за ними. Они всегда куда-то сосредоточенно спешили, семенили своими крошечными лапками без устали, и друзья ни разу не видели, чтобы кто-то из постояльцев их гостиницы отдыхал. «Они вообще спят когда-нибудь?» – спросил Петер Лукаса, но тот только плечами пожал. Кто знает, что в голове у этих букашек!
Но больше всего Петер любил не насекомых, и не парк Тиволи, и уж тем более, как вы и сами уже догадались, не школу, хотя в школе тоже случались удачные дни, когда им давали конфеты или водили в кино. Больше всего Петер Шёнебек любил играть в боулинг.
Если вы ещё не пробовали играть в эту игру, то многое потеряли. Ты берёшь гладкий шар с отверстиями для пальцев и запускаешь его по длинной дорожке с двумя канавами по бокам в сторону выставленных в конце этой дорожки кеглей. Нужно эти кегли сбить. И чем раньше, тем лучше. Лучше всего первым же ударом. Тогда это называется «страйк», и к твоей следующей попытке приплюсовывается куча очков. Петеру ужасно нравилось играть в боулинг, ведь там неважно, какого ты роста. Неважно, сильный ли ты. Быстрый ли. Эта игра не требовала потной спешки и агрессии. Он брал шар в руку, ощущал его приятный вес и целиком сосредотачивался на том, чтобы не дать ему сбиться с намеченного пути и свалиться в канаву. Иногда Петеру снились кошмары: как его шар медленно отклоняется влево или вправо и неминуемо вот-вот окажется в канаве. Ноль очков! Тут Петер всегда просыпался. Раньше, чем бросок был загублен.
Петер играл хорошо, но это его не радовало, потому что хорошо играли очень многие. А некоторые играли замечательно. Потрясающе. Это было круто – то, как они играли. Например, Бертрам из пятого «А». Бертрам был капитаном их школьной команды и всегда держал Петера на скамейке, объясняя это тем, что Петер набирает мало очков. Но Петер терпеливо приезжал на все соревнования, в надежде на то, что рано или поздно Бертрам всё-таки даст ему шанс сыграть, потому что нельзя же говорить, что ты приносишь команде мало очков, если ты не сыграл за неё ни одного матча! Петеру просто не дали ни единого шанса доказать, что он может быть полезен.
В пятницу Петер в очередной раз надел шлем, сел на свой горный велик и, несмотря на дождь, поехал на соревнования. И в очередной раз просидел всю игру на скамейке запасных. В этот раз в полном одиночестве, потому что обычно компанию ему составляли девочки, приходившие поболеть за «Медуз» – так почему-то называлась их команда, – но в этот раз из-за дождя все остались дома.
«Медузы» продули с оглушительным счётом «Тиграм», что, в общем-то, неудивительно, если задуматься о том, кто медузы и кто тигры в реальном мире, и Петер забрался на велосипед с единственной утешительной мыслью в голове: завтра суббота, а это значит – никакой школы, и с утра можно будет поспать подольше, если Себ не вскочит чуть свет и не начнёт крутить музыкальные клипы на планшете. Папа всякий раз с вечера прятал этот гаджет, и всякий раз проснувшийся утром Себ без труда его находил. Такое впечатление, что в прошлой жизни Себ был собакой-ищейкой. Себ – это сокращённый вариант имени Себастьян, ведь никому не придёт в голову ломать себе язык и миллион раз за жизнь называть своего брата Себастьяном только потому, что такое длинное и несуразное имя приглянулось родителям. Вытирая рукавом мокрое от дождя лицо, Петер решил, что сегодня он собственноручно спрячет планшет от брата, и даже если тот в прошлой жизни был доберманом-пинчером, планшет ему не найти.
Петер улыбнулся этой мысли и даже на секунду от удовольствия закрыл глаза, представляя себе, как Себ роется по всей квартире в безуспешных поисках. И за эту предательскую секунду жизнь Петера изменилась самым катастрофическим образом и потекла совсем не в ту сторону, в какую текла раньше. Это всегда происходит с жизнью человека за считаные секунды, иногда даже быстрее, и к этому невозможно привыкнуть или как-то предварительно натренироваться. Ты только что жил одной жизнью, счастливой или не очень, и тут вдруг бац, – и её уже сменила другая. И бессмысленно огорчаться и причитать, что новая