В общем-то, моей главной ошибкой было то, что после первых же слов о посторонних голосах, я начал с Ангелиной вести разговоры. Надо было поступить иначе. Надо было связать ее и оттащить к отцу. Пришлось бы, конечно, покаяться в том, что я сделал с его дочерью, но не убил бы он меня, в конце концов.
Правда, понял я это лишь, когда Романовская вдруг во время моего монолога громко хохотнула. Сначала один раз, потом еще. Потом опять.
Я осекся, уставившись на нее в недоумении. Именно в эту секунду она точно была похожа на сумасшедшую.
– Ты думаешь, самый умный? – Спросила Романовская. И могу дать руку на отсечение, голос был вроде ее, но при этом… не ее. Понятия не имею, как такое возможно. – Думаешь, сможешь меня поймать? Нет, Разрушитель. Выкуси!
Девчонка выкрикнула последнее слово, а потом…
А потом я просто охренел, честное слово. Ангелина с места, одним прыжком, рванула в сторону окна. Она удивительным образом оказалась на подоконнике, затем, с разгона, плечом выбив стекло, рухнула вниз, на улицу.
– Выпрыгнула, что ли? – Я спросила сам себя, потому как не мог поверить своим же глазам.
Ну, бред! Полный бред! На кой черт она это сделала? Второй этаж. Ноги сломает – это максимум. А главное – зачем? Я ведь ее даже пальцем не тронул.
Я бросился к окну и высунулся на улицу.
– Млять… – Это все, на что меня хватило.
Ангелина Романовская, единственная дочь Великого и Ужасного Ликвидатора, лежала на земле. Она напоминала бабочку, которую коллекционер приколол к своему альбому. Ровно в том месте, куда упала девчонка, стояли железные прутья, толщиной больше пальца. К этим прутьям садовник привязал молодой виноград, который со временем должен был подниматься по стене до самой крыши. Лина упала так, что один прут насквозь пронзил ее тело.
– Млять… – Повторил я и бросился к выходу из комнаты.
Глава 5
– Доброе утро. Как же я прекрасно выспалась! Давненько не чувствовала себя настолько замечательно!
Мы с Ликвидатором, вздрогнув, одновременно подняли взгляды, оторвавшись от собственных тарелок. Вообще, конечно, и я, и он ждали этого момента с самого утра, чего уж кривить душой. Но сейчас, прекратив созерцать свой собственный завтрак, мы таращились в сторону входа в столовую с бестолковыми выражениями на лицах. По крайней мере, у Полковника оно точно было бестолковым. Думаю, вряд ли я выгляжу умнее.
Ясное дело, ни его, ни меня не впечатляли яичница с беконом и тостами. Дело не в этом. Мы оба, до появления девчонки, пялились в тарелки в абсолютной тишине, потому как не было желания что-то говорить. По разным причинам, но из-за одного и того же события.
Соответственно фраза, сказанная бодрым женским голосом, сработала словно команда «равняйсь!». Так