Стандартной модели не хватает изящества, отмечает Билл Брайсон, и простоты. Она слишком сложна для понимания. В ней слишком много произвольно введённых параметров, невозможно представить, как Творец крутит двадцать ручек, чтобы установить двадцать параметров той Вселенной, которую мы знаем. В сущности физика – это не более, чем поиски предельной простоты. Но пока всё, что мы имеем это нечто вроде утончённого хаоса, или, как сказал Лидерман, «Есть ощущение, что картина не блещет красотой».
Стандартная модель не только неуклюжа, но и не полна. В ней ничего не говорится о гравитации. Изучайте сколько угодно Стандартную модель, но Вы не найдёте там никакого объяснения, почему, когда Вы кладёте на пол шляпу, она не взлетает к потолку. Не может она объяснить проблему массы. Как шутливо заметил Р. Фейнман: «Итак, мы вляпались в теорию, не зная, верна она или нет, но твёрдо знаем, что она слегка ошибочна или, по крайней мере, не полна».
Пытаясь собрать всё воедино, физики пришли к концепции, которую назвали теорией струн. Она постулирует, что все эти мелкие объекты вроде кварков и лептонов, которые раньше принимали за частицы, в действительности своего вроде «струны», вибрирующие энергетические нити, колеблющие в одиннадцати измерениях, включающих три измерения, которые мы знаем, плюс время и семь других измерений, нам не известных. Струны эти очень малы – настолько малы, что выглядят точечными частицами.
Но, что также приводит к тому, что всё, что рассказывают учёные об этой теории, начинает звучать настолько не вразумительно, что вызывает немедленное желание от этого избавиться, как если бы к Вам на скамейке в парке подсел и стал изливать душу совершенно посторонний человек и у Вас появилось бы желание отодвинуться от него подальше. Эта мысль Билла Брайсона настолько созвучна с нашим представлением об этой теории, что приведена здесь без каких-либо изменений потому, что о сложившейся ситуации в современной физике лучше и не скажешь.
Струйная теория далее породила нечто, под названием М-теория, которая включает (помимо струн) поверхности – мембраны или просто Браны, как сейчас модно называют их в мире физики. Боюсь, говорит Билл Брайсон, что здесь заканчивается широкая дорога знаний и большинству из нас на этой остановке пора сходить.
Дела в физике дошли до того, что, как отмечал в журнале Natur Пол Девис, для не знакомых с наукой лиц практически невозможно отличить оправданные предсказания от явного «бреда».
Карл Поппер, которого Стивен Вайнберг называл «старейшиной современных философов науки», однажды высказал мысль, что в физике может и не быть окончательной теории. И что вместо этого каждое объяснение может потребовать дальнейшего объяснения,