Всплывавшая же в ходе расследования истина неопровержимо доказывала теорию Джеймса. Тот утверждал, что причиной убийства всегда становится один из четырех мотивов: страх, месть, алчность или страсть. Если семья состоятельна, обычно мы сталкиваемся с последними двумя из них. В случае Роуз Альберт наверняка присутствовала корысть или любовь, а может, и то и другое.
Поднявшись по ступеням, я взялся за дверной молоток.
Горничная проводила меня в кабинет судьи – просторную комнату с камином, книжными шкафами и двумя столами разного размера. Каждый том на полках – в кожаном переплете. Судья стоял у большого стола, заваленного стопками книг и документов. Первый шок явно прошел: Альберт вновь обрел нормальный цвет лица, а в холодных глазах появился суровый блеск.
Интересно, что его разгневало больше: смерть дочери или мое вторжение? Люди порой забывают, что приглашали меня к определенному времени.
– Добрый вечер, ваша честь.
– Вы – тот самый человек из Ярда. Корбин? – буравя меня взглядом, осведомился Альберт.
– Корраван. Майкл Корраван.
– Что у вас с лицом?
Надо же, почти забыл о своих боевых отметинах.
– Ничего особенного. Просто упал.
– Полагаю, первым делом вы захотите порыться в нашей личной жизни, – раздраженно скривив губы, бросил судья.
Можно подумать, я пришел выманить у него деньги, а не найти убийцу дочери! Что делать, у некоторых людей горе выражается именно так.
– У меня действительно есть несколько вопросов, – спокойно ответил я. – Во-первых, получала ли ваша дочь – или любой из членов семьи – какие-либо угрозы?
– Угрозы? – сбавил тон судья. – Вы имеете в виду, что нашу дочь могли запугивать или чего-то от нее требовать?
Я кивнул, уже понимая, что услышу в ответ.
– Боже, нет. – Альберт яростно затряс головой, и его второй подбородок также пришел в движение. – Ничего подобного не было!
– Отлично. В таком случае, придется расспросить вас о мисс Альберт. Знаю – это нелегко, однако я здесь в ваших же интересах.
Обдумав мои слова, судья уселся в кожаное кресло подле камина и махнул рукой на второе.
– Расскажите, как она умерла. Ничего не утаивайте, – начал он. – Не щадите моих чувств, в этом нет необходимости.
Подобные речи я слышу из раза в раз, но никогда не принимаю их за чистую монету. Скажи отцу, что его ребенок был задушен и изнасилован, – и страшные образы будут преследовать человека годами; поэтому я по возможности стараюсь избегать жестких выражений либо находить им замену, если такой возможности нет.
Сегодня мой собеседник – судья, способный проверить каждое мое слово. Следовательно, придется сообщить ему малейшие подробности, иначе Альберт сочтет меня лжецом.
– Вы