– Всякое может быть, – ответил Леонтий Кузьмич. – Иногда раритеты…
– Чего? – Рабочие явно не знали, что такое «раритеты».
– Всякие старинные предметы, – пояснил профессор. – Весьма ценные для науки.
– А-а-а! – уважительно протянули рабочие. – Тогда конечно… А вот, скажем, золото может там быть?
– Может, и золото, – отозвался профессор. – Все может быть.
– И что же, вы когда-нибудь находили золото? – спросили рабочие.
– Случалось, – усмехнулся Леонтий Кузьмич.
– И куда же вы его девали?
– Отдавал государству, в музеи, – сказал профессор. – Куда же еще?
– Да ну… – разочарованно протянули рабочие. – Оно, конечно, мы понимаем – наука. А все же – золото…
– Всякому, кто нашел сокровище, по закону полагается двадцать пять процентов его стоимости, – сказал профессор.
– Иди ты! – не поверили рабочие. – Целых двадцать пять процентов!
– Точно, – подтвердил Леонтий Кузьмич. – Уж я знаю законы…
– Это что же получается? – удивился один из рабочих. – Если, допустим, в том сундуке – миллион, то мне, стало быть, причитается двести пятьдесят тысяч?
– Почему же одному тебе! – возмущенно загалдели рабочие. – Сдается, мы все вместе откопали этот сундук!
– Я же это для примера, – пояснил рабочий. – Чтобы было понятнее. А так – оно, конечно… Даже если эти двести пятьдесят тысяч мы поделим поровну на всех, то и в этом случае… – Рабочий изумленно повертел головой. – Слышь, Серега, а ты тут – с колуном. Это хорошо, что рядом оказался профессор. А то бы… Дикий ты человек, Серега! Образованности в тебе нет!
– Давайте уже откроем! – зашумели рабочие. – Что зря языком трепать! Может, там и вовсе ничего нет! Было да сгнило!
С большой осторожностью сундук открыли, и столпившиеся рабочие разочарованно выдохнули. Никакого золота и прочих драгоценностей в сундуке не было. А были там четыре небольшие, потемневшие от долгого лежания дощечки, каждая из которых отдельно была завернута в пропитанную воском льняную ткань: несмотря на то что дощечки долгое время находились в сундуке, остатки воска на ткани еще сохранились. Леонтий Кузьмич осторожно взял одну из дощечек и бережно ее развернул.
– Ну, – разочарованно протянул кто-то из рабочих, – тоже мне сокровище! Дощечка, на которой что-то намалевано… Икона, что ли?
Да, это была икона, и притом, похоже, старинная. Конечно, утверждать это было рановато, тут требовалась серьезная экспертиза. Но все же, все же… На первый взгляд икона и впрямь казалась довольно-таки старой. Так же осторожно Леонтий Кузьмич извлек из сундука и освободил от ткани остальные три дощечки. Это тоже были иконы. Потемневшие, с едва различимыми ликами