– Меркулов слушает.
– Шабалин. Готовы ваши фотографии, извращенцы в погонах. Прислать или сами придете?
Услышать от старшего эксперта шутку было настолько необычно, что Дмитрий даже не уточнил, почему извращенцы.
– Сейчас буду.
В лабораторию отправились втроем: после фиаско Игоря с допросами хохотушек Дмитрий решил, что информация лишней не будет ни для кого.
Лаборатория встретила прохладой, сияющими белыми стенами, хромированными столами и безукоризненно чистыми выдвижными ящиками. Пиджак Шабалина висел на рогатой вешалке, а сам он в белом халате возился у двери в проявочную, развешивая блестящие фотографии на длинных веревках для просушки. Дмитрий поискал взглядом Олечку, но не нашел – видимо, была не ее смена.
– М-м, – протянул Игорь, проходя в глубину комнаты, и преувеличенно принюхался. – А хорошо эксперты живут.
– Что? – Не понял Дмитрий.
Он тоже повел носом, но ничего не почувствовал, кроме тяжелого запаха реактивов.
– Курить больше надо.
Судя по тону, Игорь все еще обижался на выволочку – и попал точно в цель. Дмитрию тут же захотелось закурить. Мерцающий огонек, который так хорошо успокаивал, теплый ароматный дым. Вдох, выдох.
«Скотина!»
– Духами пахнет, – соизволил меж тем объяснить лейтенант. – Уж я-то чую. Французские, Climat Lancome. Между прочим, сорок, а то и пятьдесят рублей за бутылек – не кот чихнул. Я вот не могу себе позволить такое дамам дарить, а тут…
– Вы о чем? – Шабалин шагнул навстречу, вытирая руки бумажным полотенцем.
– Лейтенанту духи мерещатся, – с усмешкой ответил Михаил. – После хохотушек.
– Духи? – Шабалин помедлил, пожал плечами. – Наверное, Ольги. Она только что ушла. А ведь я уже говорил ей, что духи на работе использовать нельзя. В нашей работе запахи могут быть очень важны, и любые примеси могут помешать. Поговорю с ней еще раз.
– Я и говорю – хорошо живете…
Дальше Дмитрий не слушал. Он наконец добрался до рядов фотографий.
– Первая веревка – это пленка из «Зенита», – подсказал из-за плеча эксперт. – Всего пять. Вторая – из катушки, и, если я не ошибаюсь, она отснята другим фотоаппаратом. Как минимум с другим объективом. Но рука, несомненно та же. Чувство тени, композиция – уникальны, даже при разной, как мы видим, фактуре.
Фактура, как выразился эксперт, действительно была разной. Очень.
– Мать твою, – тихо выругался Михаил.
Первые пять фотографий, все черно-белые, были, несомненно, красивы, хотя и мрачной, жутковатой красотой. Такие не повесишь в гостиной или спальне. Моток колючей проволоки, в котором когда-то свила гнездо птица. Тень от низких