Ибо хватит с меня обочин. Чем ближе мы подходили, тем громче звучала в голове какая-то мерзкая звенящая нота. Иррациональная, не оформленная в понятия. Похожая на… тревогу? Или даже страх? Но ведь ши не боятся. Тем не менее каждый раз, когда слишком близко проносился грузовик, я невольно вздрагивала. Кто знает, на что еще распространяется проклятие, сломавшее нашу машину. Что еще предпримет вселенная, чтобы нас задержать?
В лесу мне точно будет… спокойнее.
– Прошу, – Сигизмунд картинно поклонился и приглашающе махнул рукой. Я уже приготовилась прыгать через овраг, как он неожиданно добавил: – Поэты вперед.
– Почему это? – тут же возмутился Евгений.
«Почему это?» – мысленно спросила я у Сигизмунда, демонстративно подняв бровь.
– Думаю, Алла оценит, если ты немного побудешь в авангарде нашей партии. Как настоящий рыцарь.
Евгений тут же приосанился и осторожно полез через овраг, цепляясь за кусты (молча) и стебли чертополоха (с тихими ругательствами).
– Ну и что ты задумал? – шепнула я Сигизмунду. – Сейчас-то ты его зачем с собой тащишь? Да еще и в первых рядах?
– Затем, – наставительно ответил Сигизмунд. – Ты же понимаешь, что мы с тобой даже в текущем людском виде не потревожим эльфийские маячки? И не попадем ни в одну из ловушек? Просто потому, что чисто рефлекторно избежим опасных мест. А сознательно их отыскать…
– …мы не сможем, потому что точно не знаем, что ищем, – кивнула я.
– Поэтому Евгений будет наживкой. Почему-то мне кажется, что ему чужда походная романтика. И если подвести его поближе к холмам, то он рано или поздно потревожит сигнальные «сети».
– И кто-нибудь из эльфов обязательно подберется поближе, чтобы проверить, в чем дело.
– Нам останется только заметить караульных и подать знак, что мы ищем встречи с владыками. Учитывая, что самостоятельно под холм мы сейчас проникнуть не сумеем, потому что не чувствуем тайных троп… Хорошая, рабочая схема.
– Угу, – сказала я, перепрыгнула следом за Евгением через овраг и махнула ему рукой, мол, иди же дальше. И даже улыбнулась. Мол, я за тобой, не отстану, не беспокойся.
– Что-то я энтузиазма в твоем голосе не слышу. – Сигизмунд легко преодолел препятствие, просто сделав широкий шаг, победно улыбнулся и дунул мне в затылок. Вот еще. Кошачьи нежности.
– А ты спросил Евгения, нравится ли ему быть наживкой?
– Ой-ой, вот теперь я встревожен, – промурлыкал Сигизмунд. – Злая ши внезапно озаботилась чувствами людей… Или тебя волнуют чувства конкретного вот этого стихотворца-любителя? Неужто его комплименты попали в цель? Растопили ледяное сердце?
– Меня волнует сопротивление мира, – я, прищурившись, посмотрела вперед. – Ты же наверняка чувствуешь, как что-то или кто-то нас пытается остановить. Предположим самое худшее. Это проклятие. Втягивая под полог его действия лишнего человека – настоящего человека! – мы рискуем навредить самим себе. Потому что неясно, как сработает коктейль