Экспедишнику не смешно от описания этих приключений, потому что он приехал в экспедицию работать. Если он не выспится, основными его переживаниями станет не веселье по поводу, как он здорово не высыпался, а невозможность сделать работу. То есть всяческие мучительные, а вовсе не веселые впечатления. Если же он из-за всяческой туристской «романтики» вообще не сможет выполнять свою работу, получится еще более скверно.
Поэтому совсем не праздный вопрос, какие именно байки переняло профессиональное сообщество полевиков у столбистов? Скажем, идолов археологи с удовольствием вырезали и ставили «охранять» лагерь, молодежь даже совершала перед ними разного рода псевдоязыческие ритуалы. Но никогда у археологов не рассказывали об идолах, которые сами выкапываются и пугают спящих не в палатках, или о покойниках с ближайшего кладбища. Но вот всякие «черные» и «белые» специалисты в нем присутствовали обязательно. Почему?! А как раз потому, что специалисты не развлекались, не играли, и чисто игровые персонажи им попросту не были нужны.
Вот утверждать мораль, общую для всех путешествующих, экспедишникам было даже в большей степени необходимо, чем туристам. Мораль эта действительно едина: не гадить в лесу и максимально исправлять последствия чужого гадительства. Входя в брошенное жилье, снять шапку, поклониться, спросить разрешения. Уходя, непременно оставить дрова и запас еды, хотя бы небольшой.
В аналогичных персонажах нуждается всякое сообщество путешествующих, например охотники или собиратели трав. У охотников это чаще всего бывают не призраки, а старые, давно умершие охотники. Если даже такой уважаемый всеми охотник похоронен на сельском кладбище, молва обязательно припишет ему захоронение в тайге, в «охраняемом» им месте. Если же охотник погиб в лесу или завещал себя похоронить в тайге, совсем хорошо – ему еще увереннее приписываются свойства лешего охранять закон, карать нарушителей. Нарушителей карают двумя способами – или заставляют «плутать» по лесу, или отнимают у них добычу.
Мне известны два таких охотника, ставшие после смерти то ли нечистой силой, то ли хранителями леса. Один на Ангаре, на речке Манзя. Другой – в верховьях Ои, в Саянах. Обоих называть я не буду.
Есть еще один охотник, который, похоже, станет таким же хранителем леса после смерти.
Археологи и другие полевики нуждаются в таких же персонажах. По своему социальному положению и роду занятий они несравненно ближе к охотникам, нежели к туристам. Но – люди городские – они использовали персонажей фольклора горожан, которые путешествуют по земле.
По крайней мере, такова одна из причин существования «черно-белых специалистов».
Черный археолог
«Черный археолог» и «черный геолог» очень похожи, но по понятным причинам я гораздо лучше знаю повадки «черного археолога». Появляется он так же, как и «черный альпинист»: беднягу бросают в лесу,