И мы ценили, и значит, само понятие «переговоры о перемирии с Германией в начале 1942 года по инициативе И. В. Сталина» (Владимир Карпов), казалось бы, должно было встретить у автора сильнейшее неприятие даже мысли об этом факте. Но так было до тех пор, пока…
Впрочем, все по порядку.
А порядок был таков. Из сотен удачных и ярких своей полезностью Отечеству действий во время войны автор остановил свое внимание на трех моментах: во-первых, «блицкриг» германской военщины не состоялся, ибо помешала Красная армия; во-вторых, победная Битва за Москву, и мир воспрянул духом: фашистов можно бить; и в-третьих, переговоры о перемирии с Германией.
За время работы над рукописью мысль автора многократно возвращалась к весьма высокой оценке совершенного Красной армией, военным командованием, руководством страны и советским народом в Битве за Москву: это был «первый реванш» для всех стран, воевавших против Германии. Но если с провалом «блицкрига» и «первым реваншем» все было достаточно ясно, то сам факт возможности переговоров наводил на размышления в связи с отсутствием сопутствующих им подробностей.
«Первый реванш» способствовал расширению антигитлеровской коалиции и росту движения Сопротивления в странах, страдающих под сапогом гитлеровского солдата. В тылу немецких войск на временно оккупированной советской территории все сильнее бушевал огонь народного гнева. Однако…
Война – явление столь многогранное, что каждый из ее участников видит события из «своего окопа»: глава государства и древнекитайский мыслитель, советский маршал и разведчик, историки спецслужбы и гитлеровский министр. Отрывочно их взгляды на войну выглядят так: «следить, чтобы не пошли с Гитлером», «это не просто победа», «хорошо работающая разведка», «информация стратегического значения», «достаточно для его отражения», «война проиграна».
Не раз я вчитывался в тексты карточек с афоризмами мыслителей, философов, военных, разведчиков, политиков. И, конечно, перед глазами была столь значимая своей глубиной мысль Конфуция, древнекитайского мыслителя из VI века до н. э.:
«Находясь перед угрозой вражеского вторжения, следует прибегнуть к обману, которого может оказаться вполне достаточно для его отражения».
Но истинное понимание этой мысли автор начал осознавать, лишь когда она была воспринята в триаде – «блицкриг», «первый реванш» и «переговоры». Фактически откуда-то из глубины души пришла попытка констатации того факта, что указанная «триада» выглядит своеобразным «военно-политическим айсбергом Мировой войны». Итак, «блицкриг» и «реванш» – эти два явления войны поддаются количественному и качественному обсчету. А вот «переговоры»?!
Еще раньше автор рискнул углубиться в историю нашего Отечества – Руси и России, Российской империи и Советской России. Это означало, что далекое и не столь давнее прошлое должно было подсказать ответ на недавнее настоящее из жизни страны