– Расслабь левую руку, – скомандовал он. – Большой палец упри в гриф, остальные согни возле струн. Вот так. Держи запястье прямо. Это аккорд ля минор. Самый распространенный, с которого начинает каждый гитарист. Состоит из нот: ля, до, ми.
Поверх моих пальцев он положил свои и прижал к струнам. Я чувствовала спиной тепло его тела и щекочущее дыхание на шее. Меня тут же начало накрывать чувство вины перед погибшим парнем. Паника смешивалась с раздражением.
Трынь!
– Серж, я не хочу учиться играть на гитаре. Выпусти меня из своего капкана! – взбунтовалась я.
– Нормально-нормально. У тебя хорошо получается… А это аккорд ре мажор. Встречается часто, и для него нужны только четыре нижние струны. Вот так.
Он уткнулся подбородком мне в плечо и тихо запел, у него был приятный голос. Я заслушалась и перестала брыкаться. Серж передвигал мою руку по грифу вместе со своей и показывал, как зажимать струны в следующем аккорде. И в этот момент на кухню зашел Айвэн, бросил на нас мимолетный взгляд и занялся приготовлением чая. Потом повернулся, не прекращая полоскать пакетик в чашке, и посмотрел на нас пристальнее, с каким-то странным выражением лица. Мне даже стало неловко, и я опустила глаза на струны. Дэн давился смехом: он-то знал, что я умею играть. Может, даже получше Сержа.
Стас повернулся от плиты и тоже посмотрел на нас. Потом отошел к окну и переплел темные волосы в новый аккуратный хвостик, ухмыляясь:
– Серж, ты всех девчонок учишь игре на гитаре именно так: прижавшись к ним грудиной и положив голову на плечо?
– Конечно, – невозмутимо ответил музыкант, – такова моя авторская методика.
– И как? Есть положительные результаты?
– Обижаешь!
– Может, с Троцким тоже попробовать этот метод? А то он что-то стремно играет, – засмеялся Стас, и Троцкий запустил в него пластиковую бутылку с дешевым кетчупом. – Никак не может все аккорды запомнить, – продолжал ржать наш повар, уворачиваясь от летевших предметов.
Мы все засмеялись, но не Айвэн. Еще некоторое время он собирал с собой перекус, состоящий из безвкусных хлебцев и крекеров, а потом, прихватив кружку, молча ушел в свою комнату и продолжил стучать там по клавишам ноута.
– Круто вчера оторвались, а, Мармеладка? – сказал Серж, отпуская меня. Он снова вернулся к своему голубку Троцкому.
– Ага, было весело. Стас, давай я помогу тебе.
– Только я отвлекся, ты уже испарилась. – Серж картинно надулся в притворной обиде.
Я чувствовала, что он и Троцкий рассматривают меня, когда встала к ним спиной возле плиты. Хотя разглядывать нечего: я была одета в свободный спортивный костюм – в толстовку с капюшоном и в длинные штаны. Не стала отвечать ему, только насмешливо фыркнула. Стас начал раскладывать на тарелки собу в соевом соусе с курицей, а я относила порции на стол.
Через пару минут мы принялись за еду, но одна тарелка так и оставалась нетронутой.
– Позовите кто-нибудь этого задрота, – сказал Антонио.
– Эй,