Тем не менее все указывает на то, что большинство из осевших на этих землях с Роллоном довольно быстро приняли христианскую веру. В Нормандии нет признаков явно языческих скандинавских захоронений того времени, хотя они были найдены в других частях Европы. Нет также каменных или металлических изделий, изображающих скандинавских божеств, которые обнаруживаются на значительных территориях Северной и Восточной Англии. Однако, когда дело касается завоевания сердец и умов, важную роль играет не только официальная церковь, но и социальное взаимодействие между пришлыми и местными франками/французами, исповедовавшими христианство. И здесь может помочь художественное повествование Дудо. Он утверждает, что в ходе одного из первых нападений Роллон похитил местную девушку по имени Поппа, которую затем взял в жены. Позже она родила Вильгельма, потенциального наследника правителя. Этот рассказ больше похож на легенду: есть все основания сомневаться в его исторической достоверности, как и в более позднем браке Роллона с Гизелой. Тем не менее вполне можно допустить, что первая супруга норманна была француженкой, поскольку Вильгельм – вполне французское имя. И конечно, Роллон оказался не единственным, кто взял в жены местную. Возможно, какие-то норманны привезли с собой женщин и детей, однако из-за преобладания мужчин смешанные браки были неизбежны. Поскольку именно матери играют важную роль в овладении языком, это должно было послужить мощным двигателем интеграции: второе поколение норманнов в долине Сены оказалось в основном франкоязычным{16}. Возможно, сам Роллон был всего лишь морским разбойником-язычником, но его сын Вильгельм обладал всеми качествами французского аристократа: он был благочестивым христианином и, самое главное, говорил по-французски.
О степени интеграции детей Роллона во французское общество свидетельствуют их браки. Сын Вильгельм женился на Лиутгарде (или Лейарде), дочери Герберта II Вермандуа, самого могущественного вельможи Северной Франции в 920-х годах (и восточного соседа Вильгельма), а дочь Герлок (крещенная под французским именем Адела) вышла замуж за Гильома Патлатого, графа Пуату и будущего герцога Аквитании, который был ведущей фигурой на юго-западе королевства франков. Их чисто французское религиозное и культурное мировоззрение подтверждается поэтическим плачем (Planctus), сочиненным на смерть Вильгельма – очевидно, по распоряжению Аделы. Это произведение написано латинскими стихами, и к нормандскому герцогу в нем обращаются в тех же выражениях, что и к прочим представителям местной франкской аристократии{17}.
Это не означает, что люди Роллона полностью забыли о своем происхождении. Как показывает хроника Дудо и ее продолжения, написанные Гийомом Жюмьежским и другими авторами в конце XI и XII веков, те, кто стал нормандцами, еще столетия гордились своим языческим происхождением, даже