По трибунам проносился визг – но не такой, как когда очко команде приносил кто-то другой. Остальные удостаивались лишь недолгих радостных возгласов, и только когда мяч забрасывал Ло Шао – трибуны взрывались и радостными криками, и восторженным визгом.
Ло Шао хорошо запомнилась одна девочка – очень красивая, кажется, смешанного происхождения, с прямым высоким носом и темно-голубыми глазами. Говорили, что она была первой красавицей в школе. Они тогда чуть не начали встречаться. Внешность у нее была просто безупречная, голос – мягкий, настоящая мечта. Но что-то все же не складывалось. У Ло Шао не появилось то самое ощущение счастья, которое должно возникать, когда общаешься с кем-то, кто нравится.
С этой же девочкой все было по-другому. Она хоть и уступала в красоте, но вызывала у Ло Шао какое-то глубокое чувство, он хотел броситься к ней сломя голову и быть рядом несмотря ни на что. Когда Ло Шао пристально посмотрел ей в глаза, мир будто замер, и хоть он был на своей территории, здесь, на площадке, ему казалось, что силы его покидают.
Именно в тот миг Ло Шао вдруг понял, что главная звезда на этой площадке вовсе не он.
«В понедельник я обязательно найду тебя!»
Ло Шао открыл бумажный пакет и в одиночестве принялся завтракать.
– Эй, Ло Шао! А ты чего это там прохлаждаешься, пришел посмотреть, как мы играем? – донеслось с площадки.
– Может, сыграешь с нами? – сказал кто-то еще из команды.
Ло Шао взглянул на еду, затем на бывшего сокомандника с мячом в руках и одним махом запихнул в рот остатки недешевого завтрака.
– Иду! – с набитым ртом крикнул он.
07/10, воскресенье
Пятый этаж, седьмая квартира. В разные дни одно и то же место выглядит по-разному, совсем как человек.
Воскресным утром здесь царила расслабленная атмосфера, задувал ветерок, скользил по железным перилам в коридоре, издавая звук, похожий на мелодию флейты. Сегодня было так не шумно, как в будни, с нижних этажей доносился запах благовоний и устремлялся вверх, к небесным чертогам.
Отец Мэйи работал бригадиром на стройке, но так как компания была небольшая и в бригаде трудилось не так много людей, то бригадир мало чем отличался от обычных рабочих. Разве что в конце недели получал конверт с зарплатой чуть потолще.
На стройке платили мало. Если бы зарплата выдавалась раз в месяц, то рабочие попросту не смогли бы себя прокормить, поэтому пришлось перейти на еженедельную оплату. Директор вручал всем деньги по субботам. Руки у рабочих были черные, так что заработок выдавали в конвертах.
Отцу Мэйи было за шестьдесят, но, несмотря на возраст, на стройке он трудился наравне с молодыми. Он всю жизнь много и тяжело работал, и теперь даже дома его спина уже не разгибалась. Каждый раз, когда Мэйи видела, как папа возвращается сгорбленный со стройки, на душе у нее становилось тяжко. Она хотела поскорее окончить школу и устроиться на работу, чтобы отец прожил спокойную старость.
Мама