– Что-то я давненько не встречалась с Дексом, – проворковала Наоми. В ее голосе слышалось любопытство. – Полагаю, он все эти дни проводит в студии?
Мне очень не нравилось, что она называет моего мужа Декс. Ведь это я его так называю. Но я все же согласно кивнула, представляя себе, как мой муж работает в мастерской на площади Пионеров. Он снял ее сразу после Нового года, и в то время это казалось хорошей идеей, особенно учитывая, что его холсты и мольберты в скором времени грозили заполонить всю гостиную. Однако я и предположить не могла, что он будет проводить там так много времени, а мне будет без него очень одиноко.
– Да, – сказала я притворно уверенным тоном, – он очень много работает. А я не люблю ему мешать, понимаешь?
Внезапно Наоми с брезгливой гримаской указала на цветы, растущие в горшках перед входом в плавучий домик.
– Нет, вы только посмотрите на это, – воскликнула она, как будто увидела что-то ужасное.
Она протянула руку и выдернула длинный стебель вьющегося растения, усеянный белыми цветами, похожими на граммофончики.
– Что это? – спросила я.
Она одарила меня снисходительной улыбкой.
– Это очень вредный сорняк, – сообщила она, швыряя вьюнок в озеро. Я молча наблюдала, как белые цветы покачиваются на воде. У меня возникло непреодолимое желание опуститься на колени и вытащить растение, пока оно не утонуло. – Называется «утреннее сияние», – продолжала Наоми, встряхивая волосами. – Если с ним не бороться, он тут все заполонит.
Я наблюдала, как волны уносят несчастный вьюнок все дальше от берега. Маленькие цветы то исчезали под водой, то снова оказывались на поверхности, как будто отчаянно ловили воздух. Я подумала, что, возможно, растение прибьется к другому берегу и волны вынесут его на землю, где оно начнет новую жизнь – пустит корни и зацветет. Может быть, Наоми просто освободила его?
Я подумала о голубых колокольчиках, которые росли в саду моей матери, когда я была еще ребенком. Конечно, их тоже можно было считать сорняками. Но я собирала их целыми охапками и составляла невероятно красивые букеты.
– Иногда и сорняки бывают красивыми, – произнесла я.
– Красивыми? – фыркнула Наоми. Она сдула прядь темных волос с глаз и самодовольно улыбнулась. – Разве они могут быть красивыми, дорогая?
– Ну, хорошо, – примирительно сказала я, замечая, что из двери выглядывает Джин – муж Наоми. Надо сказать, они совершенно не подходили друг другу. Он был тихим, а она резкая и прямолинейная. И еще он был мягким и приветливым, в отличие от Наоми. И в то же время, судя по тому, как он смотрел на эту женщину, было ясно, что он испытывает к ней глубокую любовь, но я никогда не