Избежать такого спонтанного и такого грозного исхода событий можно было лишь проявив инициативу сверху, начав трудный и болезненный процесс перестройки всех основных сфер общественной жизни.
Подспудные надежды на обновление, копившиеся в глубине общественного сознания, отчетливо проявились, когда к руководству партией, а следовательно, и к власти в стране пришел Юрий Владимирович Андропов.
Даже простые меры по наведению порядка в стране, борьбе с коррупцией, подтягиванию расшатанной дисциплины – подчас даже меры не очень демократичные, вроде облав на улицах – встретили широкое одобрение не только в рабочих коллективах, но и среди некоторой части интеллигенции.
Сыграли свою роль и кадровые перемены: удаление с государственных постов министра внутренних дел Щелокова Н. А., а из партийного аппарата – управляющего делами ЦК КПСС Павлова Г. С., первого заместителя Отдела организационно-партийной работы Петровичева Н. А., заведующего Отделом науки и учебных заведений Трапезникова С. П., входивших при Брежневе вместе с заведующим Общим отделом К. М. Боголюбовым в так называемый «узкий рабочий кабинет», который предопределял многие важнейшие решения. С приходом Андропова их всесилию был положен конец. Петровичев был направлен в Комитет по профтехобразованию, Трапезников и Павлов – на пенсию. Послом в Румынию направлен заведующий Отделом пропаганды Тяжельников. Е. М.
Особо нужно сказать о Павлове. Самое беглое ознакомление с деятельностью Павлова как Управляющего делами, проведенное по поручению Андропова, показало, что он, пользуясь своей близостью к Брежневу, вытворял что хотел. Обоснованное возмущение вызывали излишества в сооружении новой гостиницы и нового зала для заседаний Пленумов ЦК (Андропов даже избегал по этой причине проведения заседаний Пленумов в этом помещении), шикарных санаториев и других объектов.
Мне как члену Центральной ревизионной комиссии привелось принять участие в изучении деятельности издательства «Правда» того периода. Выявился полный произвол со стороны Управления делами в использовании материальных и денежных ресурсов, не считающегося с существующими законами.
Что касается Трапезникова, то о нем сказано в мемуарном и публицистическом жанре более чем достаточно. Это желчный, больной человек, абсолютно оторванный от реальной жизни, жил в мире идей и представлений, сформировавшихся еще в 30-е годы. Он явно считал себя чуть ли не главным истолкователем истории и идеологии партии и пытался навязать свои представления общественным наукам, не гнушаясь методами разноса и разгрома неугодных людей.
Со мной он держал себя внешне лояльно, но мне было хорошо известно о предубежденности по поводу моей творческой деятельности и практических шагов. Вопреки его сопротивлению мне удалось добиться утверждения заведующим кафедрой