Наши взгляды пересеклись, и я прочитала в еë глазах ответ. Она не была уверена в том, что говорила. Я снова широко улыбнулась. Эта девочка мне нравилась.
– Ты странная, – неожиданно сказала она.
– Спасибо. – Усмехнулась я. – Раз не собираешься рассказывать про их Бога, то, может, расскажешь про себя? Ты же тоже ведьма, но на тебе нет цепей и рядом не ходят надзиратели. Почему?
Девочка ненадолго задумалась о том стоит ли вообще мне что-то говорить. Я молчаливо ожидала итога еë размышлений.
– Я сама плохо ещё в этом разобралась. Не так давно сидела в камере рядом с другими нашими. Приступы у меня случаются редко, хотя мне уже, по их мнению, слишком много лет, поэтому меня перевели к роженицам. Они вынашивают новых ведьм для очищения, – не очень понятно сказала она.
– И тебя это устраивает? – скривилась я, не услышав ничего хорошего.
Девочка снова задумалась, а потом на еë лице промелькнула тень улыбки.
– Я хотела спросить, есть ли у меня выбор, но твои поступки говорят сами за себя. Ты не сдаешься. Вряд ли я могу жить так же, – печально закончила она, обведя взглядом мою одиночную камеру.
– Может и не так же, но что-то точно можешь поменять. – Подмигнула ей.
Девочка замерла. Я почувствовала себя странно: с ней мне слишком комфортно. Будто мы во многом сходились, а в чём-то сильно разнились. Я была точно уверена в том, что она поняла то, о чем я говорила. Меня ещё никогда никто не слушал настолько внимательно. Хотелось поговорить с ней подольше, но дверь в мой коридор открылась и раздался низкий голос надзирателя:
– Номер 27, на выход, – гаркнул он.
Девочка вздрогнула, очнувшись от наваждения. Я снова ей улыбнулась, и она ушла, оставив меня наедине с мыслями и болью.
Глава 5
Змея
Я оказалась права. Та девочка самая странная из всех, кого я когда-либо видела, однако это было не из-за цвета еë глаз. Она скорее другая внутри, потому что думала иначе, чем все остальные. Я не могла сказать, что еë слова не логичны. Всё это заставляло меня чувствовать себя запутанной. Наш разговор глубоко засел в мою душу. Хотелось поговорить с ней ещё хотя бы раз, но меня больше туда не приглашали, ведь я не добилась того, чего они хотели.
Она была в очень плохом состоянии. То, что она жива, уже достижение. Ей недолго осталось, и это удручало. Меня впервые взволновала чужая жизнь. Вряд ли это хорошая новость в моём положении. Хотелось поговорить хоть с кем-то об этом, но Игритт не любила шум и вопросы, а с другими ведьмами так и не сблизилась. Приходилось молчать.
Жаль, что у меня не было ни единого способа повлиять на что-то. Даже если представить ситуацию, в которой смогу дать имя той девочке, то как бы я до неë добралась? Почему мне вообще приходят в голову подобные мысли? Я видела еë всего дважды. Почему она не выходит у меня из головы?
Ответ вскоре приснился. Это был очень глупый сон, в котором я стояла посередине пустоты. Она обволакивала меня, утешала и успокаивала. Чувствовала себя