– Твои догадки верны.
Во время поездки к офису «Райбелл» дядя Джон рассказывает мне о работе и о том, с чего мне стоит начать завтрашний день.
Он называет мне имена людей, с которыми мне предстоит работать, и я не в силах запомнить хотя бы одно, но уверена – как только я увижу лица, то смогу провести параллели.
Впереди возвышается здание «Райбелл», и я начинаю подскакивать на месте от предвкушения.
Я не странная, просто все это мне близко.
Знаете то ощущение предвкушения, возникающее у некоторых девушек в преддверии похода по обувным магазинам? Ну так вот, у меня оно появляется рядом с машинами, особенно гоночными.
Большую часть своей жизни я провела в гараже Формулы-1, а другую – дома с кузенами, занимаясь их машинами.
Я практически выросла в гараже, а если быть точной, в гараже Формулы-1, так что для меня все происходящее подобно возвращению домой.
– Энди…
Голос дяди Джона перетягивает мое внимание от пейзажа к нему.
– Я еще не спрашивал… Просто хочу убедиться… Ты нормально себя чувствуешь в связи со всем происходящим?
– Да. Конечно. – Я смущенно улыбаюсь в ответ.
– Просто… я помню, как сам впервые вернулся в гараж после того, как мы потеряли твоего отца… Это было сложно.
Ах, ну да. Моя улыбка сползает с лица.
– Я в порядке. Это было давным-давно, и я не впервые возвращаюсь на трек с тех пор, как это случилось.
Каждый раз, когда дядя Джон прилетал в Бразилию на Гран-при, он доставал для меня билет, чтобы я могла увидеть все своими глазами. Допускаю, что есть небольшая разница между тем, чтобы быть зрителем на трибуне и быть частью процесса, но, уверена, все будет хорошо.
– Знаю. Просто хочу убедиться, что ты в норме, прежде чем мы войдем туда.
– Я в порядке. – Для убедительности я хлопаю его по предплечью.
Дядя Джон сворачивает вниз к частной дороге, приближаясь к «Райбелл».
– Вот мы и прибыли. – Он въезжает на парковочное место перед гигантским белым строением. Здание было спроектировано по специальному заказу. «Райбелл» во владении нескольких крупных держателей акций, а возглавляет ее директор Пирс Воче. Когда-то в прошлом он сам был пилотом, хотя и выступал не за «Райбелл». Пирс и мой отец некогда, в самом начале своих путей, были в одной команде.
Дядя Джон паркует машину; я следую за ним в здание и проскальзываю в придерживаемые им для меня двери.
– Доброе утро, Лиз! – Дядя приподнимает руку, здороваясь с блондинкой слегка за сорок, сидящей за стойкой ресепшена.
Я замечаю, как засветились ее глаза при виде дяди. Кажется, у кого-то есть виды на него. Понятное дело. Дядя Джон – привлекательный мужчина, к тому же в прекрасной форме для того, кому скоро стукнет пятьдесят.
– Лиз, это Энди Амаро, наш новый механик.
– О-о-о. – Ее брови приподнимаются едва не до линии роста волос. Затем она встает со своего места и подходит ко мне, желая поприветствовать. – Ну, здравствуй,