– Три-четыре-пять-ноль-ноль-ноль-восемь-семь-шесть-шесть-один-два-два-девять-девять-три-три-три-три-четыре, – отчеканил он.
Из новеньких, подумал я, недавно из чистилища. Те, кто провел у нас много времени, уже не помнят своего номера. И нечасто приходят ко мне на прием.
– Жалобы, предложения, пожелания? – осведомился я.
– Жалоба, – сказал он.
– Вот так всегда, одни жалобы. – Я вздохнул, вытаскивая из секретера соответствующий гроссбух, разумеется, самый толстый. Мертвые любят пожаловаться, и каждую их жалобу, даже самую пустяковую, приходится регистрировать. В других кругах подобные мне бюрократы уже давно обзавелись компьютерами, но до нас эта тенденция докатится еще не скоро, вот и приходится иметь дело с бумажками. – Внимательно.
– Что «внимательно»? – не понял он.
– Слушаю вас внимательно, – пояснил я. Не привык он еще к нашему жаргону. – На что будете жаловаться?
– На режим, – сказал он.
– На режим так на режим, – сказал я. – Что не так с режимом?
– В моем личном приговоре указано, что в течение первых трех тысяч лет я должен принимать серные ванны, – сказал он.
– Приговоры выношу не я, – сказал я. – И обжалованию они, как вы знаете, не подлежат.
– Да, но дело в том, что с самого начала моего пребывания здесь я вынужден принимать ванны из кипящей смолы.
– Вот как? – спросил я. – А разве есть разница?
– И огромная! – с жаром воскликнул он. – После серной ванны гораздо проще отчистить костюм.
– Откуда вы знаете? – спросил я. – Если с самого начала принимаете только смоляные?
– Коллеги рассказывали, – сказал он.
– Вот так, значит, – сказал я, делая соответствующую пометку. – Вы пытались жаловаться по месту непосредственного пребывания?
– Да, конечно, и не один раз.
– И что вам ответили?
– Что серу не завезли.
– Бардак, – пробормотал я. – Кто ваш куратор?
– Демон третьего уровня Бельфгор.
– Знаю такого, – сказал я. – Уже не первая жалоба на этого индивидуума.
– Так вы примете меры?
– Конечно, – сказал я. – Будьте уверены, я отправлю соответствующий запрос в отдел снабжения в ближайшие сто лет. И если в ответе будет сказано, что смола прибывает регулярно и речь идет о нецелевом ее использовании, то я буду вынужден принять самые строгие меры. Вы свободны.
– Сто лет? – опешил он.
– Сто лет, – подтвердил я.
Видно, господин Смитсон еще так до конца и не понял, куда он попал, и не представляет, как здесь делаются дела.
– Но это же очень долго, сто лет, – сказал он.
– Куда вам спешить? – спросил я. – У вас впереди – вечность.
– Вечность, – пришибленно повторил он.
– Вечность, – подтвердил я. – Следующий!
– Я буду жаловаться, – сказал он. – Я свои права знаю.
– Жалуйтесь, – согласился я. – Только хочу вас