Когда солнце совсем уже скрылось за горами, Хелл остановил Меченого неподалеку от ручья. Спешившись, он перекинулся парой слов с Коктоном и принялся разводить костер. По-прежнему дядя делал вид, что я невидимка. С трудом выбравшись из седла, я ощутил боль во всем теле, особенно в ногах, и устало вздохнув, легко предположив, что завтра меня ожидает не менее увлекательное путешествие. Я прохаживался туда-сюда вдоль дороги, пока меня не окликнул советник.
– Так и будешь там болтаться, как неприкаянное привидение? – саркастически заметил он.– Или ты не хочешь поужинать и лечь спать? Помоги Ворнингу расседлать лошадей. И стреножьте их, иначе завтра по утру придется проверить прочность собственных ног.
Он даже не посмотрел в мою сторону, продолжая с увлечением колдовать над котелком. В нем уже закипела вода, и потянуло приятным ароматом похлебки. Я сглотнул слюну, вспомнив, что советник не дал мне возможности позавтракать. Впрочем, я сомневался, что он сам ел. Хелл всегда говорил, что надо сначала делать, а потом отдыхать.
Мы с Коктоном закончили с лошадьми, капитан расстелил одеяла неподалеку от костра, чтобы было удобно сидеть. Стало прохладнее, но даже в одной рубахе я не мерз, прожарившийся за весь день на нещадном солнцепеке. Дядя с увлеченным лицом энтузиаста зашивал рану на колене и делал это так, словно чинил рубашку. Я мог только отвернуться в другую сторону, не вынося вида открытой раны и запекшейся крови. Когда же он закончил, мы получили свой ужин, и в нашей маленькой компании повисла тишина, заменяемая стуком деревянных ложек о чашки. Я поразился тому, сколько полезных вещей может поместиться в седельных сумках, но предпочитал свое восхищение оставлять при себе.
Тихо трещали ветки в костре, в воздух изредка выстреливали снопы искр, Коктон и дядюшка о чем-то тихо, но довольно эмоционально говорили. Я не прислушивался к их словам, пытаясь отыскать в самом себе тягу к природе. Но находил лишь тоску. Я знал, что где-то моя сестра сидит на кровати в замке и смотрит на стареющую луну и чувствует, как я скучаю по ней. Наша связь с Эл была почти феноменальна, пусть многие и говорили, что для близнецов такая близость нормальна и естественна. Было все равно, как ведут себя другие братья и сестра, важна была только Кэндэл и наша с ней дружба. Я вздохнул, вспоминая чудесные годы детства, когда нам позволяли расти вместе. Жаль, что его не отмотать назад. Пляшущий огонь меня зачаровывал, и я был готов уже уснуть, когда по моему плечу прошелся смачный удар.
Дядя широко улыбался, его светлые брови виновато приподнялись, словно брошенный им камень полетел в мою сторону абсолютно случайно. Я невольно скорчил рожу и обиженно отвернулся, и только потом понял, насколько глупо это выглядело. Но признавать ошибочность своего поступка не хотелось. Так что я молча глядел в ночь.
– Хватит тебе, Эмма, давай поболтаем. Когда еще ты окажешься у костра со своим любимым дядюшкой?
Я