– Не стоит, мой дорогой друг, не стоит, – заметил Хелл.– Я ничуть не оскорблюсь тем, что ты хотел сейчас сказать, но заяви я твоему отцу, что ты в курсе давней маленькой истории… – В его голосе не было угрозы, простое предупреждение, которое подействовало на моего брата наилучшим образом.– Доброй ночи, принцесса, – он склонился к моей руке, запечатлел легкий поцелуй на прохладной коже.– И тебе, – коротко кивнул Кэмоту.
Шаги королевского советника гулко отдавались в тишине уже отошедшего ко сну замка. Я поймала взгляд брата и попыталась ему улыбнуться, но он только покачал головой, и вскоре я смотрела на еще одну удаляющуюся спину. Кэмот был чем-то подавлен, и все-таки делиться этим со мной он не захотел. Звук моего тяжелого вздоха оказался слишком громким, я вздрогнула, испугавшись сама себя, и тут же тряхнула головой, обвиняя в себя в глупой детской трусости.
Моя комната всегда действовала на меня успокаивающе. Когда-то давно я делила ее вместе с братом до того момента, пока мы не стали чересчур взрослыми, чтобы спать в одной постели. Я не могла не улыбнуться, вспоминая свое детство, хотя кто-то мог бы назвать его горьким. Маленькой девочкой я не совсем понимала всю тяжесть отсутствия матери, но чем старше становилась, тем больше размышляла о том, какой бы была моя жизнь, будь она со мной рядом. Эти мысли всегда были горькими, и я не разделяла позиции брата, который тихо ненавидел мать, которую никогда не знал. В этом и была причина его детской злости. Он считал, что она бросила нас, хоть мы почти с раннего детства знали о смерти королевы из-за родильной лихорадки. Кэм не понимал, что она отдала свою жизнь, чтобы даровать нам возможность жить самим. За это я любила ее еще больше, пусть и не всегда не понимала, откуда во мне берется такая странная любовь к человеку, которого я никогда в жизни не видела. Но все же иногда я словно ощущала нежную материнскую заботу, ее присутствие и легкое дыхание. Когда я сидела рядом со своим учителем, пока тот отвлекался на замену пера, я чувствовала на себе одобрительный взгляд. Когда я сбегала от своих нянек, чтобы забраться на крышу конюшни или покормить сладостями гончих собак отца, я слышала одобрительный смех смешанный с искренней тревогой. Ведь я могла упасть с этой самой крыши или получить неблагодарный укус непривыкших ко мне псов. Объяснить всего этого я не могла, как, впрочем, поделиться с братом интимными переживаниями, какими бы близкими мы не были друг другу. Кэмот ее ненавидел, я ее любила. И жажду узнать о ней все, что только возможно. Сегодня старая, как мир, миссис Хелзгуд приоткрыла завесу тайны. Теперь я хочу знать больше.
Тэнни заботливо приготовила мою постель, застелив ее свежим бельем. Я радостно заметила, что жестяная ванна полна горячей, еще парящей воды, а на белой скатерти величаво устроился пузатый чайник, распространяющий