Иван почувствовал, что неудержимо краснеет.
– А что? – Таська сняла пиджак с вешалки и на плечи накинула. Потом и вовсе руки в рукава сунула, отчего розовые перышки встали дыбом, открывая спрятанные под ними дырки. – Обычно так-то без носков?
– Обычно кроме носков что-то надевают, – Император стянул с блюда длинное луковое перышко.
– А он…
Все посмотрели на Ивана. Даже Бер. Причем последний – с явной укоризной.
– А он так…
– Это маскарад был, – ухо зачесалось.
– Ага… и ты примерил костюм эксгибициониста? – уточнила Аленка и добавила. – Идите уже есть, а то вон, человек голодает.
Император, изо рта которого торчал хвостик недожеванного лука, спешно кивнул, подтверждая, что почти уже совсем уголодал, едва ль не до смерти.
– Боюсь, – Таська попыталась свести полы розового пиджака, но внутри что-то захрустело. – У нас все ж провинция, глухая. Могут и не понять… так что… не сходится.
– Просто не на тебя шито, – Маруся тряхнула штаны с лампасами. – А эти ничего… трактор ремонтировать сойдет, если так-то…
– Нет, ну вот чего не сходится? Сейчас сойдем…
– Тась, порвешь… вещи-то чужие, – Аленка перышко-таки выдрала и в волосы вставила.
– Не в этом проблема, – Иван пересел за стол, потеснивши Императора. И подумалось, что благоговения перед верховной властью он и прежде не испытывал, а теперь оно и вовсе исчезло. Может, оттого, что Его императорское Величество сковородку к себе подвинули.
И ладно бы с тушенкой.
Сковородка была чугунною, явно рассчитанную, если не на все семейство Сабуровых, то на половину его точно. Ныне на ней в полупрозрачном, сдобренном приправами жиру, плавали куски мяса, полупрозрачные ломтики жареного лука и белоснежные острова глазуньи.
На блюде высилась гора картофеля.
На другом – еще одна гора, квашеной капусты.
И главное же ж есть хочется. Вроде недавно только у речки сидели, тушенку вкушая, а теперь чувство такое, будто Иван дня три не жрамши.
Вульгарнейшим образом.
– А в чем? – осведомилась Таська, отправляя пиджак на вешалку.
Дом Сабуровых стоял на окраине деревни, почти у самого леса. Солидный, в два этажа, он продолжался длинным навесом, который в свою очередь то ли упирался, то ли опирался еще на одно строение – кузницу. Из-под навеса выглядывал трактор, рядом примостился знакомый уже броневик, слегка прикрытый тентом. Внутри виднелись смутные очертания то ли техники, то ли просто каких-то железок. Разглядеть не вышло, да и не сильно-то Иван стремился разглядывать.
– В том, что нам и вправду надеть нечего, – Бер решительно набросал себе в тарелку картошки. Капустой тоже не побрезговал. – Так-то мы много взяли, но Ванькин… питомец сожрал.
– Не сожрал! – возмутился Иван этакой несправедливости. – Просто…
– Слегка пожевал, а что не пожевалось – соком извазюкал.
Девчонки переглянулись.
– Ну… – Аленка почесала в макушке. – Там выпускной костюм сохранился… братьев…
– Ага, – подтвердила Таська, устраиваясь на широкой лавке. – Который они надевали по очереди.
– Так… – Аленка пожала. – Я им говорила, что каждому свой справить надо, но их же не заставишь в магазин поехать. Семка так и сказал, что нафиг надо, что они одинаковые все. И чего выпендриваться. Зато как на свою зазнобу интернетную, так денег не жаль. Донаты, чтоб его…
– Это она про что? – тихо спросил Император.
– Потом расскажу, – Иван зацепил кусок мяса.
– А говорят, что эльфы мяса не едят… – произнесла Таська, усаживаясь на лавку.
Кухня в доме была огромной. Она-то почти весь первый этаж и занимала. И стол внушал. И лавки. Явно делались, если не на века, то почти уже.
– Почему? – Иван вот мясо очень даже ел. Хотя и от картошки не отказался. После суслятины из банок картошка с маслом – почти деликатес. – Очень даже едят…
– Ага, а еще говорят, что эльфы – пацифисты, – не удержался Бер.
– Эльфы не пацифисты. Эльфы считают себя пацифистами, – Иван и яйцо подцепил, перетаскивая на тарелку. – Но если так-то в морду дать могут.
Все задумались.
Или скорее занялись ужином.
– Не пойдет… – произнесла Таська. – Твои-то здоровые… а они помельче будут.
– Не настолько уж… хотя… – Бер вздохнул. – У меня джинсы вон… почти не грязные.
– Ага, а дырки девчата подлатают, – Аленка фыркнула. – И перышками сверху… Батино вовсе на вас велико будет. Да и не та у него одежда… можно в Осляпкино попробовать. Или в Конюхи…
– В Конюхах – два секонда. В Осляпкино – рынок и те же секонды. А на райцентр прямую дорогу перекрыли. В объезд если, через Осляпкино, то на обратном пути точно какую гадость сообразят… – Маруся призадумалась. –