Илия расстроилась, но не выдает свои эмоции слишком явно. Мой дракон чувствует это и транслирует мне. Она поворачивает голову и вопрошающе смотрит на меня своими детскими бирюзовыми глазами.
– Паап?
У меня тоже нет времени на это. И причины по серьезнее, чем у Ангелы, чем бы она там не собиралась заниматься.
Я раздумываю над просьбой дочери недолго. Она хочет сделать приятно сестре моей жены.
Неожиданно вспоминаю событие двух недельной давности, когда Веселина упала с дерева прямо мне в руки. Это было…странно. Да и пахла она иначе, не как обычно. В ее глазах я увидел нечто такое…что до сих пор не мог понять.
Она была другой.
Даже несмотря на то, что после бросила в меня яблоком и убежала, истерично смеясь.
Ее мать несколько раз извинилась за дочь, но мне это было не нужно. Я не держал на девушку злобу или обиду. Наоборот. Нужно иметь достаточно смелости на такой поступок.
И меня зацепило.
Я хотел «случайно» встретиться с ней после несколько раз, но останавливал себя.
Она ведет себя так странно не из-за тех качеств, которые я себе придумал. А потому, что…
– У тебя пять минут на сборы.
– Да, я быстро! – Она тут же соскакивает со стула.
– Отведи Доминика к Идэе. Пусть приведет его в порядок. – Следом бросаю ей указания.
Она тут же возвращается, хватает своего брата за руку и убегает вместе с ним из столовой.
Мы с Ангелой остаемся наедине.
Она отрывает по маленькому кусочку вафлю, и кладет ее себе в рот.
– Крышу твоей мамы починили. – Решаю все же разрушить наш молчаливый дуэт.
Жена на мгновение перестает жевать, а затем слабо кивает.
– Что случилось? – Когда она продолжает строить из себя жертву, задаю я все же вопрос терзающий моего дракона.
– Мне не с кем об этом поговорить. – Вдруг отвечает мне какие-то странности она.
Значит это касается только одной темы, о которой знают только я, мои родители, Ангела и сам виновник торжества.
Я вздыхаю.
– Говори.
Она мнется. Ее взгляд блуждает по тарелкам детей, оставшимся вафлям и, наконец, фиксируется на мне.
– Это касается Айдена и…
Я хочу закатить глаза от всей бредовости ситуации, но сдерживаюсь. Раз Ангела в таком состоянии, значит случилось что-то действительно стоящее…для нее. За меня она никогда так не страдала.
– И?
– …истинной.
Теперь мне хочется еще и рассмеяться. Ситуация и правда берет очень лихие повороты.
– И что тебя тревожит в этой ситуации?
– Ты серьезно? – Ее гладкий лоб морщится от возмущения.
– Кое-кто тоже является истинной другого. Но кого это волнует, верно?
Я все еще не понимаю ее переживания.
– Ты не понимаешь. – Ее голос срывается, а из глаз начинают течь слезы. – Это другое.
Дракон внутри скребется. Давно я так ярко не ощущал его, как сейчас. Значит этот поганец никуда не делся,