Беспокойство Дэвида только усилилось, когда он вышел из машины, воспоминания об ужасах прошлой ночи все еще были свежи в его памяти. Холодный ночной воздух окутывал его, когда он приближался к дому, и каждый шаг давался ему тяжелее предыдущего. Его сердце бешено колотилось от страха, что то, что преследовало его, все еще могло скрываться внутри, ожидая его возвращения. Руки Дэвида слегка дрожали, когда он отпирал входную дверь дома, его охватило холодное беспокойство. Предыдущая ночь потрясла его, и, когда он вошел внутрь, его встретила знакомая, но гнетущая тишина. Воздух внутри казался тяжелее, как будто сам дом затаил дыхание в ожидании.
Половицы скрипели под его весом, когда он осторожно продвигался по коридору, озираясь по сторонам в поисках каких-либо признаков сверхъестественного. Его пульс учащался с каждым шагом, но на первый взгляд все казалось на своем месте – ни кроваво-красной двери, ни зловещих отблесков, притаившихся в углах комнаты. Ноги сами понесли его в коридор, где дверь в кладовую была закрыта и заколочена досками, точно так же, как он оставил ее накануне. Он долго смотрел на нее, почти ожидая, что вот-вот снова появятся прожилки и багровый оттенок или, что еще хуже, дверь распахнется под действием какой—ни будь потусторонней силы. Он наклонился ближе к двери, прижавшись ухом к дереву. Тишина. Ни царапанья, ни шепота, ни завываний, подобных тем, что преследовали его прошлой ночью. На мгновение его охватило облегчение, но этого было недостаточно, чтобы унять растущее чувство беспокойства, ползущее по спине.
Затем он обратил свое внимание на зеркала. Первым было зеркало в ванной – то, которое было поменьше и не вызывало опасений. Собравшись с духом, он открыл дверь ванной. Зеркало все также было накрыто. Он выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание. Затем направился снова вернулся в коридор, появилось злополучное зеркало – то самое, которое предало его раньше. Он стоял перед ним, пристально вглядываясь, в укутанный в одеяло зеркало. Он подошел к маленькому шкафу, где хранил свои инструменты, и взял молоток, который купил днем ранее. Его вес в руке внушал уверенность, он был прочным, на него можно было положиться. Он также взял лом, его холодная сталь тяжело давила на пальцы. Когда он взглянул на инструменты, им овладело чувство решимости.