– Рассусоливать не стану, – предупредил он, подойдя вплотную к очкарику. – Ты теперь наш и, если хочешь живым остаться… ну, насколько возможно… помогай.
– Эх… А как помогать-то?
– Сперва расскажи, где твои бывшие коллеги.
– В лесу.
– Точнее: лес-то круг ом.
– Неподалёку от дачи директора.
– Корпоратив, значит?
– Он.
– Арсенал у них какой?
– Пиво, водка, коньяк. Закусь.
– Я о вооружении.
– Не знаю. Но в договоре, что я подписывал, указано: «Согласно Кодексу Военного Времени, работник обязан иметь при себе огнестрельное или холодное оружие для самозащиты. Боевые средства или финансы на их приобретение не выдаются».
– Молодец. Пошли.
– Куда?
Майор отвесил «зелёному» подзатыльник.
– В лес. По грибы. Покажешь нам, где растут.
– Грибы?… А-а, тутошние работники?
– Умненький мох, уважаю.
– Слышь, многоглазый?
Избавившись от наушников, Зелёнка также одарил предателя подзатыльником, солиднее предыдущего.
– За что?!
– Профилактика. Ты кем работал-то?
– Программистом.
– Компьютеры – дети точных наук, любят основательный подход. Думаю, на тебя можно положиться. Но смотри, не ошибись, – внушительно произнёс меломан. – А звать тебя?…
– Германом.
– Не-э, не пойдёт. Скелет – вот ты кто. Я Зелёнка. Это Огрызок. А вон тот, главный, типа, – Гнутый.
– Поня…
Слово оборвал на половине «лещ» Огрызкова авторства.
– Не люблю лохматых, – предвосхитил он вопрос Скелета. И, довольный, пригладил ладонью несуществующие волосы.
Николай Иваныч прятался в хилых кустиках напротив крыльца. Пивной живот-бочка, реактивная одышка, врождённая неуклюжесть и неотвратимо приближающийся седьмой десяток лет всячески этому мешали, но Николай Иваныч не сдавался. Сидел тихо, словно мышка, – стапятидесятикилограммовая мышка-сторож. Почти незаметный в пухлой руке пистолетик (шестизарядный, устаревшей модели) выписывал концом ствола знак бесконечности.
Подлый офисный планктон уплыл в лесное море развлечений, бросив верного своего защитника погибать от жажды и одиночества. Однако профессиональный долг – превыше частных обид.
Троица зомбаков, увлечённая беседой с позеленевшим Германом, не заметила выпирающих из-за рододендронов боков. Отсиженная пятая точка превратилась в камень, и Николай Иваныч был только рад её размять. Когда противник отдалился метров на двадцать-тридцать, сторож восстал из-за кустов, потёр названный «камень» и, прицелившись, нажал на спусковой крючок.
Быстро последовали ответные выстрелы.
Николай Иваныч, смешно семеня затёкшими ногами, улепётывал к двери в подвал, докуда рукой подать. Беглец преодолел эти считанные метры, не получив ни единого