Орала я долго, самозабвенно, выплёскивая всё, что накипело, а накипело у меня на десятерых разъярённых ведьм. Колдун слушал, нацепив на смазливую морду маску ледяного спокойствия. Плевать. Я продолжила выступление.
Пока не встретилась взглядом с Лидой.
– Ты … ты чего, Лид? – выдавила я.
Лида, которую, я даже представить не могла, чем или кем можно напугать, цветом лица не отличалась от своих любимых простыней, в черных глазах мерцала такая боль, что мне стало дурно.
– Ты, чёрный, хочешь сказать, что вы обречены? – медленно, тихо, подбирая слова, проговорила она.
– Именно так, тётка.
– Не смей называть её тёткой! – рявкнула я.
– Смешение случается раз в тысячу лет, – глухо проговорила Лида. – Редчайшее сочетание равных по мощности сил и прерванный обряд сделали своё чёрное дело, – в её карих глазах застыла боль. – Я права? Вы должны умереть?
Я потеряла дар речи.
– Надо искать того, кто может помочь, иначе – да. Думаю, времени у нас немного, – колдун ещё раз одарил меня добрым любящим взглядом.
– Ничего не поняла! Почему это обречены? Мы живы, у меня и у него ничего не болит и не жмёт, – я, всё ещё не веря сама себе, посмотрела на Лиду.
– Зоренька, чужая сила просто-напросто сожрёт тебя. Это как рак, – она отвернулась.
Мы молчали. Каждый думал о своём. Я – о том, что умирать мне совсем не хочется. Колдун, судя по его хмурому лицу, тоже не радовался скорой неотвратимой смерти. Что такое рак, никому объяснять было не надо.
– И что, никто-никто не может помочь? – я всё ещё не теряла надежды.
– Пойми, Зоря – смешение стихий – это небывалая редкость, да и опасность смертельная. Эти знания на дороге просто так не валяются, – на Лиду было страшно смотреть.
– Почему?
– Попробуй что-нибудь, – колдун прищурил глаза.
Я подумала, щёлкнула пальцами. В комнате закружилась дюжина ярких бабочек. Бабочки как бабочки, ничего особенного. Правда, крылья раскрашены в ядовитые жёлто-черные полосы, а голова украшена впечатляющим жалом. Я торопливо щёлкнула ещё раз. Рой кошмарных насекомых исчез.
– Ёж побери, – растерянно выдохнула я. – Как же я теперь лечить буду?
– Ты сейчас не о лечении думать должна, Зореслава! – сурово сдвинула брови Лида. – Тебе свою жизнь спасать надо! Что делать-то будем? И как тебя, в конце-то концов, звать, чёрный, раз уж мы кровью повязаны?
– Вейр, – бросил колдун, сосредоточенно о чём-то размышляя.
Меня зазнобило. Я начинала понимать, во что вляпалась и чем всё могло для меня окончиться. Колдун, то есть Вейр, очнулся и встал:
– Ладно. Собирай её в дорогу, тетка, выезжаем утром. Я сам вас найду.
– Вот ещё, раскомандовался, – заупрямилась я. – Мне ещё кучу дел переделать надо.
– Ты поедешь с ним, Зореслава, – тихо сказала Лида, но таким голосом, от которого у меня