Кто же входил в круг общения юного Шолохова, когда замышлялся роман, с кем он обсуждал замыслы, кто видел своими глазами рукопись? И тут всплывают из недр памяти современников, из истории литературы фамилии, образы совсем других людей, тех, кого нет в альбомах и хрестоматиях. Но именно они знали Мишу Шолохова, знали о его планах, видели его рукописи, слышали чтение романа с листа в исполнении автора «Тихого Дона».
В предыдущей главе первым из них я назвал Василия Кудашева. В этом ряду – Колосов, Шубин, Гришин, Величко, Сажин, Ряховский, Стальский, Молчанов… Их мало кто читает, знает… Их портретов в книгах о Шолохове нет, словно бы их не существовало в природе, словно не они составляли шолоховское окружение. Как раз они на том суде, где предъявляют писателю ничем не обоснованные обвинения, могли бы дать убедительные показания. Самый важный свидетель среди них – Кудашев.
Я уже упоминал, что по страницам книг о Шолохове кочует легенда: приехав в Москву, жил он у друга Василия Кудашева в Староконюшенном переулке в большой холостяцкой комнате.
Но Михаил Шолохов это опроверг: «Тогда в Староконюшенном переулке я не жил…».
Вот и решил я выяснить, где жил Василий Кудашев в Москве в 1923-м и последующих годах. Прежде чем ответить на этот вопрос, предстояло узнать подробности жизни этого писателя, чья судьба неразрывно связана с судьбой Михаила Шолохова. Что известно о Василии Кудашеве? В документальной повести московского писателя, бывшего ополченца Бориса Рунина под названием «Писательская рота» рассказывается о судьбе роты, сформированной в начале войны из членов Союза писателей СССР и входившей в состав стрелкового полка добровольцев Красной Пресни. В этой роте находился и Василий Михайлович Кудашев. Каждый писатель, уходя на фронт, положил в вещмешок любимые книги. В утомительных переходах каждый из бойцов вскоре почувствовал, как тяжелы тома, когда их носишь за плечами. Пришлось книги одну за другой оставлять на привалах, сохраняя только самые заветные…
«Вася Кудашев, близкий друг Шолохова, – пишет Борис Рунин, – нес весь «Тихий Дон», надеясь заново перечитать его целиком вместе с заключительным, недавно вышедшим четвертым томом».
Я держал в руках большеформатный том, изданный с замечательными иллюстрациями незадолго перед началом войны. Увесистый том, в нем несколько килограммов. Как ни тяжела ноша, как ни обременяла она солдатский мешок Василия Кудашева, я твердо знаю, он ее не облегчил. Не подарил кому-нибудь «Тихий Дон», не оставил его на привале на полях Подмосковья, где приняла последний и решительный бой писательская рота вместе с ротами московских ополченцев, телами прикрывших путь на Москву вымуштрованным полчищам фашистов.
Василий Кудашев пропал без вести осенью 41-го, защищая город, где родился