Среди тех, кто отозвался на просьбу газеты, оказались и бывшие жильцы Георгиевского переулка, покинувшие его в разное время.
– Сапожная мастерская была и в нашем доме № 2, но не в нем самом, а в одном из дворовых флигелей, – подтвердил племянник Гремиславских Олег Васильевич Чудинов, родившийся здесь. Если первая часть его информации, казалось, ставила точку над i, то вторая все подвергала сомнению, потому что его родственники Гремиславские, по его словам, по соседству с сапожной мастерской никогда не жили, значит, за их стенкой (и стенкой Шолоховых!) молотки не могли стучать…
Неясно было до конца и другое: кто являлся соседом Шолохова – Гремиславские, работавшие в Художественном театре, или кто-нибудь из их однофамильцев или родственников, возможно, живших в Георгиевском переулке, служивших в Большом театре, расположенном поблизости.
И вот когда уже стало казаться, что ответить на вопрос однозначно не удастся, пришло в редакцию еще одно запоздалое письмо на двух машинописных страницах. Оно и позволило получить искомый ответ и уточнить не только адрес Михаила Шолохова, но и некоторые неизвестные обстоятельства его жизни в Георгиевском переулке. Привожу письмо еще одного свидетеля, которого я бы мог выставить на суде со стороны ответчика:
«Прочитав статью в “Московской правде” от 29 августа 1935 года о Михаиле Шолохове, могу Вам сообщить, что я, вероятно, осталась единственным свидетелем его жизни в Москве в 1923–1924 годах.
Михаил Шолохов жил в нашей квартире № 5, дома № 2 по Георгиевскому переулку (около Дома союзов). Моя мать, отчим и я жили в этой квартире с 1922 года, в маленькой комнате (8 м). Это была комната находившегося с Художественным театром на гастролях за рубежом Гремиславского Ивана Яковлевича, художника театра.
В квартире жили Яков Иванович и Мария Алексеевна Гремиславские – родители художника И.Я. Гремиславского. Они были знаменитыми гримерами Художественного театра. О них Станиславский упоминает в книге “Моя жизнь в искусстве”. В маленькой комнате нам было очень тесно жить втроем, и моя мать (Аксенова Е.А.) с отчимом перешли в освободившуюся большую проходную комнату, а я продолжала жить в маленькой комнате. Мне было в 1924 году 14 лет.
Но долго жить в этой маленькой комнате мне не пришлось. Однажды в квартире раздался звонок, и на пороге