– В чём дело? – впиваюсь в её лицо взглядом. – Тебе как будто нравится!
– А может, и нравится! – почти выкрикивает девчонка, сверля меня отчаянными медовыми глазами.
– Тебе хочется быть изнасилованной? – переспрашиваю с негодованием.
– Ты меня не изнасилуешь, – подначивает с милой улыбочкой, черт бы её побрал.
Почему так уверена? Во мне! В бывшем заключённом с браслетом на ноге! Я всё ещё заключённый, просто клетка стала больше! И всё ещё не хозяин себе и своим поступкам. Блядь…
– Вырывайся! – настаиваю я, вновь впиваясь в её шею.
Теперь мои руки гуляют по всему телу девчонки. Пальцы ныряют под майку. Несдержанно сминают кожу.
– Нет! – отрубает она. – Ты меня не изнасилуешь!
Чёрт, чёрт, чёрт…
– Твоя вера в меня – ошибочная, – говорю возле её виска, понижая голос до угрожающего шёпота. – Я не герой! И не стану с тобой церемониться.
– Тогда давай!.. Сделай то, что так хочешь сделать! – вновь подбивает меня, но её губы дрожат. – Мне кажется, ты просто хочешь казаться плохим! Отгораживаешься от всех подобным поведением!.. Хочешь казаться психом, да!?
– Думаешь, ты поняла меня, мелкая? Разгадала сраный ребус?.. – чеканю возле её губ. – Ни хрена ты не понимаешь, потому что слишком маленькая! А я слишком голодный… Чёрт…
Практически оттаскиваю себя от желанного, близкого, но всё-таки недосягаемого тела. Натягиваю штаны. Со всей дури пинаю скамейку в попытке заглушить вожделение болью. А потом метелю грушу, разбивая кулаки в кровь.
Раньше друзья называли меня психом. После тюрьмы я стал замкнутым, отрешённым и внешне сдержанным, но внутренний гнев никуда не ушёл. Уходил, только когда я дрался. А сейчас я не нужен на ринге, поэтому у гнева нет выхода. И я как дурак срываюсь на этой мелкой, за что начинаю себя презирать. Мне просто бабу надо! Просто тело. И послать мелкую куда подальше, чтобы оградить себя от ошибки, которую могу совершить. Однако беда в том, что я не могу её послать. Странным, нелепым образом успел привязаться к ней.
– Всё, я в норме… – выдыхаю, замирая на месте. Опускаю сжатые кулаки и медленно разворачиваюсь к девчонке.
Она стоит всё там же, прижавшись спиной к стене, и смотрит на меня ошарашенно. Представляю, что она сейчас про меня думает. Если уйдёт… пусть уходит, я не стану её держать.
Однако мелкая привычно удивляет. Она срывается с места и почти напрыгивает на меня с кулаками. Бьёт, куда придётся, попадая в основном в грудь и плечи. Я не закрываюсь, позволяя ей себя побить.
– Ты псих! Ненормальный! – выкрикивает она. – Ты не в своём уме! Ведёшь себя как животное… Не хочу тебя больше видеть, слышишь?
– Твоя рука.
– Что? – она замирает со сжатыми кулачками наготове.
– Твоя рука кровоточит, – киваю на рану на костяшках пальцев. Пластырь слетел, и вновь течёт кровь.
– Да и чёрт с ней, –