– Ужасное ощущение, – с беспокойством проговорил Дикой и тут же нервно засмеялся. – Чувствую себя ребенком.
– Почему? – удивленно выпалила Тереза, останавливаясь в двух шагах от двери.
Звуки стали отчетливее. Чавканье лишь изредка доносилось из-за двери, гораздо чаще слышалось, как кто-то что-что с усилием разрывает. Что-то мокрое и плотное.
Все еще улыбаясь, Дикой пожал плечами.
– Как будто я нашел что-то запретное. Не обращай внимания, мне просто страшно до одури.
Тереза с пониманием кивнула. И ей было страшно. Вытянув вперед руку, она пальцами толкнула дверь. С тонким скрипом та плавно отворилась, выставляя напоказ то, что видеть, пожалуй, не стоило.
Сжав одну руку в кулак, зажимая в ней огонь, Тереза выставила другую руку вперед, призывая сильфа. Костоед, завизжав, отлетел к стене и вжался, удерживаемый колдовством. Он рвался, рычал, плевался кровью и слюнями, сучил когтистыми руками и костлявыми ногами. Рваный балахон, заменявший ему тело, напитался чужой кровью и сковывал его движения, оставляя на полу красные разводы.
Маленькая комната. Пустая, но с детской кроваткой. И сиротливая картина на стене, замутненная пылью долгих лет. И истерзанное тело посреди комнаты.
Тереза взглянула на останки и быстро отвела взгляд. Красное месиво с проблесками обломанных желтоватых костей вызвало у нее приступ тошноты. Дикой, стоя рядом, зажал рот и нос рукой.
– Костоед, – громко обратилась к существу Тереза, – я тебя не убью.
– Отпусти, – прошипело создание, лишь отдаленно напоминающее человека.
Лицо сплошь покрыто черной лоснящейся коркой. Заплывшие кровью маленькие глазки с цепкими вертикальными зрачками сканировали все живое вокруг, как рентген, выискивая то, что угодно в еду. Руки и плечи костоеда развиты сильнее, чем ноги. Он привык ползать и подолгу ковыряться в земле. Ему не нужна была обувь, кожа на ногах огрубела, покрылась такой же коркой, как и лицо, только плотнее. Челюсти костоеда мощны и лишены губ. Клыки кривыми рядами выдавались вперед, лишь изредка виднелся алый язык. Нос вплюснут, чтобы не мешать вгрызаться в плоть.
В остальном, почти что человек.
– Отпущу, но мы тебе не еда, – Тереза продолжала удерживать костоеда. – Дикой, достань у меня из левого нагрудного кармана кость.
Она предусмотрительно держала на поводке саламандру – в любой момент что-то могло пойти не так.
Хоть ангел изрядно впечатлился увиденной картиной, все же он оставался Миротворцем. Без лишних слов он запустил руку ей под жилет и вытащил кость. Глаза костоеда вожделенно зажглись. Узкие зрачки расширились, заполнив всю радужку. Через кривые зубы закапала слюна.
– Эта кость защищена заклятием безмолвия, – сказала Тереза. – Мне нужно знать какую тайну закрыла в себе та, кому принадлежит это кость. Я отдам тебе кость, ты ее съешь и расскажешь мне все.
– Съем ваши кости, – прошипел он, тщетно пытаясь высвободиться из тисков воздушного элементаля.
– Я