– Ишь, какой прыткий выискался! Все они такие, фламандцы, не работают и не воюют, а как раки, всё назад пятятся. C такими трудовыми ресурсами любая стратегия фюрера потерпит поражение! Смотри, как вышагивает этот оборванец! Да ещё и улыбается, свинья! Эх, год назад я бы его за жабры – и в кастрюлю! С какой радостью я бы полюбовался на его потеющую морду где-нибудь на заводе под Дюссельдорфом!
В голосе Фрица звучало мстительное сожаление, что его поезд уже ушёл.
– Мой друг Фриц, каждому когда-нибудь везёт, сегодня явно не твой день. Ну, сбежал этот фраер из твоих вонючих лагерей, ну, отсиделся тихонько у какой-нибудь крали под боком. Тебе-то что до этого? Мы ведь, как там ни крути, отступаем, как нашкодившие коты, бежим по домам. Вот и автомобиль задействовали, чтобы нам, мой любезный Фриц, быстрее сбежать из этой страны, а жаль, всё так хорошо начиналось. Мы отступаем, дорогие мои. Отступление – это вам не победный марш под духовой оркестр, – с грустью в голосе произнёс пожилой толстый офицер, который сидел рядом с шофером.
Ему было жарко и хотелось пить. Поговаривали, что он был другом самого генерала Роммеля. Этого никто точно утверждать не мог, но звали офицера, как и его знаменитого соотечественника, Эрвином. Впрочем, трудно было найти на земле другого человека, который бы так сильно отличался от знаменитого боевого полководца Эрвина Роммеля, прославившего Германию в Африке, чем этот Эрвин, который отвечал за тыловое обеспечение фронтов продуктами питания и в данный момент сильно потел на переднем сиденье штабной машины. Короткая шея Эрвина не позволяла ему хорошо разглядеть Альфонса, вышагивающего по каменной мостовой в распахнутой курточке, но Фриц, сидевший сзади него, не сдавался.
– Как такому народу можно доверить руководство целой страной? Они, фламандцы, простодушны и доверчивы, ну, как младенцы! Всё за них господин пастор решает: кому – в рай, а кому – в ад, а они только машут головками, как болванчики, и поддакивают хором: «Да, да, господин пастор. Да, да, господин бургомистр». Всё было так прекрасно организовано, надо было только с радостью принять покровительство великой Германии, как единственный шанс зажить цивилизованно. Вот в Голландии всё обошлось мирно и без эксцессов. Видите ли, они, фламандцы, ещё и гордые, так пришлось их побомбить немного, чтобы научить хотя бы реально смотреть на вещи.
Тут Фриц заметил, что Альфонс уже потерялся из вида, и глубоко вздохнул.
– Ну чем им гордиться в своем гороховом королестве? Только Рубенсом или этими ниточными кружевами, которые только что в уборной не висят.
Брюзгливый тон Фрица вывел из терпения его соседа слева.
– Фриц, ты бы лучше вспомнил, что они устроили в Брюгге в XIII веке. Хорошо, что в эту войну не произошло то, что случилось с французами в эту «хорошую пятницу» семь веков назад. Вы слышали когда-нибудь о Брюггской заутрене? Французы роскошно устроились во фламандском городе Брюгге при Филиппе Красивом,