Она говорила так уверенно, что Жиль поверил. Ей легко было поверить. Вот только отпускать эту девочку не хотелось. Он вдруг понял, что она еще совсем мала, пусть и кажется старше своих лет, но именно лишь кажется.
– А… – Он говорил, потому что если беседа прервется, то Жанна уйдет. А Жиль не хочет ее отпускать. И это нежелание сильней его. – А куда вы едете? Ты знаешь?
И вновь эта снисходительная улыбка: Жанна знала.
– Домреми, – после секундного молчания сказала она. – Определенно, Домреми… Это хорошее место. Нам понравится.
– Что будет со мной?
Жанна покачала головой: она не была предсказательницей. И ангелы ничего не сказали ей о судьбе Жиля, но если обещали встречу, то с ним все будет хорошо. И она улыбнулась, радуясь этакому выводу.
– С тобой все будет хорошо… Слушай деда. Он заботится о тебе. И любит. По-своему.
Жанна выскользнула за дверь.
Жиль смотрел в окно, как она забирается в телегу, а Белла садится рядом, обнимает и начинает что-то тихонько говорить. И Жанна слушает ее.
Кивает.
Улыбается… той своей особенной улыбкой…
Вскоре лицо Жанны поблекло. Истерлось из памяти, а вот улыбка осталась…
До обеда ее больше не беспокоили. Хмурая горничная в сером форменном платье предложила разобрать чемодан, но Жанна отказалась. Ей было невыносимо неприятно от мысли, что кто-то будет трогать ее вещи.
В огромной гардеробной ее платьица и пара блузок смотрелись жалко.
Ничего, это ненадолго. Надо немного потерпеть.
К обеду и вправду позвонили. Глухо далеко ударил гонг, и звук его заставил Жанну очнуться от невеселых мыслей. Стол накрыли на террасе. Вид с нее открывался чудесный, и в другое время в другом обществе Жанна, вне всяких сомнений, этим видом любовалась бы.
Зеленые лужайки.
Кусты, стриженные в виде шахматных фигур. Общее ощущение покоя, умиротворенности.
– Значит, вы дочь Женечки, – в который уж раз уточнила Ольга, которая все еще продолжала сомневаться, но делала это как-то нарочито, демонстративно.
– Да. – Жанна поняла, что отвечать надобно кратко.
Ольга к обеду переоделась в бирюзовый костюм свободного кроя, призванный скрыть полноту, но странным образом он лишь подчеркивал и некоторую тяжеловесность Ольгиной фигуры, и возраст ее. Она пудрилась, и сквозь пудру проступали мелкие морщинки.
– А Женечка умерла… Как это печально, – сказала Ольга неискренне. – Нам так ее не хватало…
– Ага, – подтвердил хмурый парень, который сидел по правую руку Ольги.
Николай.
Аспирант. Программист и, несомненно, гений. Это Жанне сказала Ольга, сам же Николай удостоил Жанну пристального взгляда. Притом глаза его показались Жанне совершенно пустыми.
– Мама, прекрати эту комедию.
Алла.
Она села по правую руку Алиции Виссарионовны, тем самым подчеркивая особое свое положение. Алла была… Пожалуй, такой Жанне никогда не стать.
Спортивная. Подтянутая.
Красивая.
Ей