Часть сил Бай Э направил на магическую формацию, чтобы она не распалась прежде времени. Пока Ху Фэйцинь не пришёл в себя, барьер уязвим. Если магическая формация разрушится, правила Небесного вызова перестанут действовать и Небесная воля бросит войска в атаку на союзные силы демонов. Бай Э знал, что Ху Фэйцинь всеми силами пытался этого не допустить. Нельзя, чтобы за время его, так сказать, «отсутствия» расклад сил поменялся. Если начнётся резня, Ху Фэйцинь себе этого потом не простит, а Бай Э хочется продолжить блаженствовать в безмятежном Сосуде.
Демоны несколько опомнились от ужаса и, видя, что Тьма теснит Небесного императора, стали издавать одобрительные возгласы. Они подумали, что на богов, вероятно, Тьма действует иначе, чем на них самих. То, что Тьма управляет телом бессознательного Ху Фэйциня, они не поняли. Они решили, что Хушэнь воспользовался Тьмой, чтобы обеспечить себе победу над Небесным императором, и это даже показалось им хорошей идеей: уж сколько демонов Тьма доконала, так разве ей не под силу расправиться с одним небесным хорьком? О том, что происходит на самом деле, знали только Ху Вэй и Ху Цзин – более или менее. Да ещё Лао Лун.
Бай Э так рьяно принялся за дело, что ошмётки Ци летели во все стороны. Тёмное пламя вокруг него полыхало лесным пожаром, копьё Тьмы жалило ауру противника без остановки. Но вдруг он дрогнул и сделал несколько шагов назад, упёршись копьём в землю. В бездонной тьме глазниц проступили два белых пятнышка зрачков.
– Хватит, Бай Э, – сказал Ху Фэйцинь, – дальше я сам.
Бай Э издал недовольное ворчание, но подчинился. Тьма втянулась в глубину зрачков, подобно юркой змейке, вползавшей в нору. Вены на лице Ху Фэйциня всё ещё были тёмными от наполнявшей их Тьмы, но глаза стали обычными, льдистыми, с лисьими зрачками. Тёмное сияние померкло, выцвело и спряталось под одежду. Копьё Тьмы съёжилось и превратилось в язычки тёмного пламени на кончиках ногтей. Ху Фэйцинь вытянул руку в сторону, небесное копьё оказалось в ней, превратилось в лисье, аура Тьмы окружила перо копья.
Силы смешались и органично переплелись в Сосуде, порождая невиданный доселе феномен. Летописцы, составлявшие «Небесные хроники», назвали его рождением Тёмного бога.
[332] Конец неначавшейся войны
Ху Фэйцинь во время забытья пребывал сознанием глубоко внутри себя, оказавшись буквально на месте Тьмы. Крохотной крупицей, не имеющей физической формы, он плавал у короны Лисьего пламени, ощущая себя его частью. Огонь искрил, языки плясали и буйствовали – это Бай Э вливал в Лисье пламя украденную Ци, чтобы подпитывать