– Меня зовут… – она помедлила, и чувство вины снова захлестнуло его при мысли, что лишь ценой невероятных усилий ей удалось вспомнить собственное имя, – Чариз. Прошу вас, называйте меня так.
– Конечно, – сказал он, вовсе не собираясь этого делать. – А теперь извините, я должен идти. Дела.
Как только дверь за ним захлопнулась, Шеридан почувствовала головокружение и тошноту и обеими руками ухватилась за стойку, чтобы не упасть. Затем осторожно опустилась на шелковое покрывало. От охватившей ее слабости и страха сердце колотилось, как бешеное.
Что она за женщина, если согласилась связать свою жизнь с таким мужчиной? Что он за человек? У нее засосало под ложечкой при одном воспоминании о его холодном взгляде и странных, мягко выражаясь, рассуждениях о любви.
О чем она думала, вверяя ему свою судьбу? Зачем сделала это?
Ответ пришел сам собой: ее очаровала его ласковая улыбка.
Но сегодня он даже не улыбнулся ей на прощание, раздосадованный разговором о любви. Завтра она извинится перед ним. Или же поведет себя так, будто этого разговора вовсе не было, и попробует развеселить его какой-нибудь пустой болтовней.
Она забралась в постель и натянула одеяло до самого подбородка. Однако уснуть не могла – хотелось плакать – и лежала, устремив взгляд на балдахин. Нет, она не позволит себе лить слезы, ничего страшного не произошло. В конце концов они помолвлены. Да и вряд ли для него так уж важны ее взгляды на любовь. Но стоило ей вспомнить свой дурацкий вопрос, есть ли у него сердце, как рыдания стали душить ее с новой силой.
Утром случившееся будет выглядеть в ином свете, утешала она себя. А сейчас она очень устала. Слишком много всего: купание, одевание, мытье головы. Завтра он придет, и все будет по-прежнему.
Глава 13
Тремя днями позже приехал Уайткомб и в сопровождении дворецкого, улыбаясь, вошел в кабинет Стивена. Через полчаса, посетив больную, он снова спустился вниз, но уже без улыбки и озабоченный.
– Уделите мне несколько минут, я должен поговорить с вами наедине, – сказал он, – отмахнувшись от перепуганного дворецкого, пытавшегося доложить о его приходе.
Стивен догадался, о чем пойдет речь, и, с досадой вздохнув, откинулся в кресле.
– Разве я не говорил вам, – начал доктор, как только дверь за секретарем закрылась, – что мисс Ланкастер нельзя нервничать. Специалист по амнезии, с которым я консультировался, придерживается того же мнения. Надеюсь, вы это помните?
Раздраженный агрессивным тоном врача, Стивен едва удержался от резкости и ограничился одним коротким:
– Помню!
– Тогда объясните мне, – уже мягче произнес доктор, заметивший раздражение графа, – почему за последние три дня вы ни разу ее не навестили, зная, как важно отвлечь ее от грустных мыслей о случившемся!
– Но я сделал для этого все. В ее распоряжении книги, журналы мод,