С одного взгляда ясно – живой. Наверняка лоб разбил, там вен полно, ну и сотрясение у него точно будет.
А вот кафель, кстати, неплох, хотя клали его через псиный хвост. Иначе под моими пальцами не поддался бы кусок, который я сразу стал цеплять ногтями. Другую руку пришлось упереть в дверцу кабинки, чтобы, если что, сильнее оттолкнуться.
– Вы кто? – сипло спросил я, – В чём меня обвиняют?
– Тебя в порошок сотрут, чушка драная, – прошипел со злостью один из парней, черноволосый, с лихим чубом.
Подбородок у него раздваивался, и нижнюю губу он старательно выпячивал, будто хотел сделать челюсть ещё больше. Эдакий пеликан…
Единственное, что я понял из увиденной картины – это явно не база капитов, если только ради меня не разыграли спектакль. Я больше поверю в то, что мой мозг погиб вслед за сгоревшим имплантом, и это остаточные галлюцинации.
Скосившись набок, я увидел зеркало… и снова страх проник в каждую жилку. И не могу подавить уровень гормонов – слишком высок.
Из отражения на меня уставился такой же парень, как и эти, передо мной. Лет двадцати, не больше. Худой, остроносый, с неожиданно седыми волосами с густым серебром, с едва заметным шрамом на щеке.
Карие глаза в зеркале смотрели на меня со страхом…
Этот щуплый, высокий паренёк явно не знает, что такое тренировки. Руки тонковаты, ну хоть бы плечи подкачал.
Да почему я так боюсь-то? Аж зубы стучат…
До меня не сразу дошло, что это его страх, этого пацана в зеркале, седого уже в такие годы.
– Что, коленки трясутся, да, чушка сивая? – пеликан постукивал кулаком в ладонь.
Трое противников нарывались, но подходить не спешили, всё косились на лежащего парня.
– Василий, ублюдыш, лучше сам головой в толчок окунись, – проговорил тот каштановый, заворочавшись на полу.
Ага, всё-таки живой.
Я посмотрел вниз – колени действительно подрагивали. Больше всего бесило, что я не могу привычным усилием успокоить себя.
Да сколько можно? Успокойся уже!
Я покосился на зеркало, пытаясь состроить себе же недовольную рожу.
Так, стоп.
Это же учебная иллюзия! Наставник часто заставлял нас переживать разные ситуации, самые фантастические – машины-то способны любую галлюцинацию создать.
Едва я осознал это, как ощутил прилив уверенности.
– И какая точка выхода? – спросил я.
– Чего?
– В толчок тебе вход, ублюдыш, – каштан всё-таки поднялся, – Башкой войдёшь!
Я выдохнул. Так, не чувствую чакры, как будто отрубили. Ага, была у нас и такая ситуация.
Ладно, успокаиваемся по старинке. Вы-ы-ы-ы-до-ох. Задержим дыхание.
– Блин, он мне нос разбил, – пацан чуть не захныкал.
– Давай поломаем ублюдка, – поддакнул пеликан.
– Я его сейчас убью, а не поломаю, – задрав голову, прогундосил