– А ты говор слышишь?
– Но как так.
– А Вот так. Должна была по сценарию быть девочка с республики. Вот она и стала ею. Девочкой с Минска.
– Ты смеешься? Не может быть такой лажи.
– А какой должна быть лажа?
– И что совсем никакого отношения к Минску не имеет?
– Нет. Никакого. Ну может, была там в последние пару месяцев перед зазеркальем, чтобы улицы заучить. Пожила у кого-то из знакомых. Может, ей даже там понравилось. Но училась она, сама понимаешь, в Москве и родилась тут, и жила, и… короче… она такая же белорусска, как я негр.
– Точно, насчет негров она как раз высказывалась. Так вот откуда в ней такая политкорректность! – рассмеялась Ольга. – Это в ней прадед говорит.
– Ну знаешь… – прадед не прадед, а воспитание семьи. Семьи с большой буквы. Когда ты обязан, потому что ты внук, правнук, ты – несешь гены…
– Да гены точно, – опять рассмеялась Ольга. – То-то в ней такая тяга к циркачу.
– Какому циркачу?
– Ну Владу. – он же из цирковой семьи и сестра у него из цирка.
– Ах это. Не знаю насчет цирка, но говорит она с дефектом прадеда.
– А что такое у деда? Небось, просто беззубый был.
– Ну это-то да. У Малоземцева был пародонтоз. Причем такой острый, что он не мог носить мосты, протезы, у него кровили десна. И все было очень больно и сложно.
– То стоматит называется.
– Ну ты прям доктор.
– А ты прям семейный историк.
– Не историк, но знаю. И Малоземцев ходил обычно без протеза и ел кашку. Пока не показывали по телеку. А по телеку, когда показывали – над было говорить.
– Ну вот – ему мешал непривычный протез.
– Нет, дело не только в этом. Он… у него был еще и дефект. Маленький такой дефектик. Язык при разговоре в сторону закручивался. И у Риты то же самое. Понимаешь?
– Да ты что? То-то я не могу понять ни слова в ее песнях.
– Ну да, это наследственное и неизлечимое.
Ольга расселялась. Абсурдность ситуации так была очевидна.
– Ну а кто додумался сунуть девку с врожденным дефектом на артистку? Да еще петь.
– Ну знаешь. Петь не говорить. Там можно и подвывать.
Ольга расселялась еще громче и веселее.
– Ты сдурела что ль? Я к тебе с серьезной проблемой, а ты тут веселишься как будто я тебе анекдот рассказываю… Ты не понимаешь. Гиршман этот… брат двоюродный… будущей власти… ну сама понимаешь… Волкова.
– Ну извини… Твоя проблема от большого ума. Ты-то как умудрился сунуть туда ребенка, в эту помойку идиотов? Ольга вспомнила о Насте и прикусила язык.
– Значит теперь там убивают как при этих… двор-то был кровавый… как при Медичи?
– Похоже на то. Дети поняли, что блат, конкурс блатов.
– А что ты хочешь-то?
– Хочу дочку забрать.
– Что так? Ведь