– Присаживайтесь, – Айрам указал на кресло напротив своего рабочего места.
Она села, стараясь не встречаться с ним взглядом, но чувствовала, как он наблюдал за каждым её движением. Писатель сел напротив, его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.
– Надеюсь, дорога была не слишком утомительной, – произнес он, но в его голосе не было ни намека на заинтересованность.
– Нет, я быстро добралась, – коротко ответила она, стараясь сохранить профессиональный тон.
Айрам откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки на груди. Он казался расслабленным, но в его взгляде было что-то настороженное, как будто он ждал момента, чтобы отразить атаку. Он не доверял журналистам, и это было очевидно с первых минут. В его глазах читалась неприязнь, которую он умело маскировал за холодную любезность.
После парочки простых вопросов, журналистка перешла к темам, которые её интересовали.
– Что вдохновило вас на написание такого рода романов? – спросила она.
Писатель посмотрел на нее с легкой усмешкой, наклонив голову.
– Такого рода? – его голос был тихим, но в нем прозвучала едва уловимая ирония.
– Откровенные, провокационные, – объяснила Бану, чувствуя, как будто его взгляд пронзает её, проверяя на прочность. Она знала, что этот вопрос был неудобным, но была готова к тому, что Айрам постарается уйти от ответа или ответит уклончиво.
– Откровенные и провокационные… – повторил он, сделав паузу, как бы взвешивая каждое слово. – Знаете, когда читаешь много романов, рано или поздно наступает момент, когда тебя уже ничем не удивишь. Я любил читать с юных лет, читал книги одна за другой. Но в какой-то момент… перестал находить в них что-то новое, что-то, что бы меня действительно увлекло.
Он сделал паузу, взглянул в сторону огромных окон, где виднелись кроны деревьев, медленно раскачивающиеся на ветру.
– Знаю, что многие заядлые читатели сталкиваются с такой же проблемой, – продолжал писатель, его голос стал задумчивым. – Они просто не могут найти книги, которые бы их зацепили. Всё кажется повторением одного и того же. Я решил: раз не могу найти что-то, что меня увлечёт, то сам напишу такую книгу.
Бану сделала пометку в своем блокноте, но её больше интересовало не то, что он сказал, а почему он выбрал именно такой провокационный жанр. Её это зацепило – как человек с такой любовью к книгам мог писать о столь странных и сомнительных вещах?
– Как