– Всем известно, – торопливо начал Даман в повисшей над площадью гробовой тишине, – о булле папы Иннокентия XII, что говорит про незамедлительное отлучение от матери-церкви всех детей, родившихся от богопротивной связи сыновей и дочерей человеческого рода с расами нелюдей, а также всех потомков этих детей…
Наверное, я побледнел, потому что замысел Дамана прояснился. Он хотел лишить меня последнего, что нам еще оставалось. Права на покаяние!
– Ваша честь, я должен уточнить, – неожиданно вмешался архиепископ. Не проронивший до сих пор ни звука церковник заговорил, когда разбирательство коснулось преступлений против Святой церкви. Именно для этого на каждом заседании Высокого трибунала и должен был присутствовать кардинал. – В булле Иннокентия XII написано лишь о рекомендации отлучать от лона церкви детей, рожденных от связей людей с эльфами, гномами, орками и прочими. Но это отнюдь не императивное повеление.
Даман тяжело задышал и покрылся бурыми пятнами.
– Спасибо, – обратился к архиепископу Деспилье. – Трибунал учел ваше замечание.
К растерявшемуся вице-королю уверенность вернулась быстро, он вкрадчиво продолжил:
– Поговаривают, что в роду Гарда имелись орки.
Конрад Даман бросил в мою сторону взгляд и самодовольно надул щеки.
– У меня все, ваша честь, – сказал он.
– Принимая во внимание сказанное выше лордом Даманом, трибунал обязан проверить указанное обстоятельство, – цинично произнес верховный судья. – Поднимите Гарда на помост.
Два пристава схватили меня за локти и потащили к судьям. Дабы унизить побольше, они тащили меня спиной вперед.
– Я распоряжусь, чтобы сюда принесли Обруч, – сказал архиепископ.
– Не стоит утруждать себя, ваше преосвященство, все уже готово. – Деспилье улыбнулся, посмотрев в мою сторону.
Меня снова бросили на колени. Теперь уже в шаге от стола, за которым сиделт судьи королевского трибунала.
Рядом застыл старший пристав, держа на вытянутых руках поднос с Обручем. Это был просто обруч без каких бы то ни было украшений. Единственным его отличием являлись редчайшая красная сталь, из какой его выплавили, и, конечно, магия. Та магия, которую святые отцы заключили в десятки обручей из красной стали и которая позволяла обнаружить несчастных, о коих говорилось в булле Иннокентия XII.
Подобно затравленному зверю я наблюдал, как архиепископ Антуан принял у пристава Обруч, поднял над моей головой и начал медленно опускать вниз. Обмануть Обруч невозможно. Себя тоже. Мою прабабку изнасиловали орки, и посему я был обречен на отлучение от церкви. А значит, меня выдаст боль; а значит, перед смертью не будет покаяния; а значит, я точно отправлюсь в ад!
Обруч коснулся головы. Через мгновение нахлынула невыносимая боль. Я выдержал три удара сердца и закричал. Я кричал, кричал и кричал…
Пришел в себя у столба смертников.
Приставы вели к гранитному помосту Дино.
– Эх, Николас,