– Да всем плевать! Никто этим не будет заниматься. В конце концов, что у меня: не сотрясение же мозга…
– Еще бы у тебя было сотрясение!
– Алин, я правда не хочу всего этого. Не хочу, честно. Знаешь, что сейчас начнется? Всех будут опрашивать: видел-не видел, поднимется вся эта суета, история с Никитой… Не хочу.
– Ты боишься?
– Боюсь. Мне и так стыдно…
– Дело твое, – пожала плечами Алина. – Я останусь с тобой?
– Нет. Не нужно…
– Опять не нужно!
– Карина не вернется сегодня всё равно… Она останется на месте тусовки или у своих подруг. Так обычно бывает, поэтому не беспокойся. Поезжай домой.
– Тогда закрой дверь и не отворяй никому. Я тебе напишу.
Алина прошла мимо комнаты Паши и спустилась вниз. Немного помешкав, она вышла на крыльцо и сделала дозвон Никите. Комок к горлу подкатил, и руки задрожали. Она неуверенно сделала шаг вперед и быстро пошла к воротам.
С Аней они расстались как чужие…
И хотелось расстаться, не хотелось говорить. Так было впервые. Мысль о том, что так впервые, коварно закралась в сердце, но Алина не хотела этого осознавать. Между тем больно было не это, больнее была ситуация Ани с Никитой.
«Мы просто целовались… и всё», – сказал Ника.
Мобильный завибрировал в сумке и на секунду отвлек: звонил Никита.
– Да, привет. Да, звонила. Так получилось. Не тебе хотела набрать. Случайно вышло. Я? Выхожу из общаги, к воротам подхожу. Что? Зачем? Ты тоже уходишь? Хорошо, давай.
Алина нажала на кнопку «отбой». Фу, как противно! Она же специально ему позвонила. А теперь вдруг резко холодно стало и бросило в нервную дрожь. Он, скорее всего, и догадался. Да, конечно, догадался! Алина помялась на месте и рванулась прочь.
Было стыдно, противно, больно!
В городе уже наступала ночная жизнь, вся черно-белая с желтыми пятнами фонарей и автомобильных фар. Почему-то именно сейчас она вспомнила Володю, и его слова: «Как ты думаешь, может, притча про блудного сына – это о нем? Было бы здорово, если бы он пришел и покаялся бы Богу. И всё закончилось бы наконец». И правда здорово, ведь так мучается каждый человек на Земле. Мучается от любви, пытаясь распознать ее настоящую, или, страдая от ее миража, мучается от неосторожного слова, сказанного самим или кем-то в его адрес, терзается болью разочарования, неоправданных надежд, неисполненных желаний. Люди теряют любимых и разочаровываются друг в друге и, бывает, просто не узнают самих себя. «…Невыносимо от мысли, что миллионы душ будут измучены его лукавством».
Людей жалко просто. Вынуждены страдать все без исключения. Даже тот, кто не обращает внимания на причуды своей души, рано или поздно также почувствует неудовлетворение жизнью, понимание того, что он делал что-то неправильно, жил как-то не так.
Это лукавство мира просто обескураживает, ведь с этим ничего нельзя поделать.
Остается только борьба. И здесь каждый человек – это мера его борьбы со страстями. Даже между людьми разница остается не в том,