Барри включил настольную лампу, повернул ее в сторону Зуба, затем осветил троих потерявших сознание охранников.
– Какого черта вы здесь вытворяете?
– Желаете полный медицинский отчет или достаточно простого сообщения для печати?
– Я бы с радостью вас пристрелил, – заявил Барри. – Но пока вы мне еще нужны.
– Знаю. Нанимая меня, вы полагались на мою репутацию человека, всегда доводящего дело до конца. Но поскольку предоставленные мне сведения были неточными, все оказалось сложнее, чем вы мне рассказывали. Поэтому я считаю, что нужно обговорить новые условия.
– Да неужели?
– Видите ли, мистер Барри, мне плевать, пристрелите вы меня или нет. Но я знаю, что вы не станете этого делать, потому что ваша грязная империя уже трещит по швам, а все из-за неверного выбора делового партнера. Разве ваша матушка – если, конечно, она у вас была – никогда не говорила вам, что о людях судят по их обуви? Если позволите высказать мне свое мнение, то с Коуплендом вы здорово промахнулись. Видите ли, не все ваши жертвы такие уж тупицы. Они ведут поиски через «Гугл» и разоблачают мошенников. Вы же не хотите, чтобы вас вывели на чистую воду, помешав загребать деньги лопатой? Обирать как липку наивных граждан, что пускают слюни, глядя на дюжину вымышленных образов, думая, что нашли свое счастье. Мне известны все мужские и женские образы, которые вы тиражируете, используя в качестве приманки. Двадцативосьмилетняя модель из Колумбии. Тридцатисемилетняя блондинка, спортивный тренер. Пятидесятивосьмилетний владелец службы сейсмической разведки, будущий миллионер. Шестидесятидвухлетний американец, бывший морской пехотинец.
Зуб подался вперед и выгнул настольную лампу так, чтобы луч падал прямо на изуродованное лицо Барри.
Тот сидел, низко надвинув ковбойскую шляпу, из-под которой с обеих сторон выбивались пряди светлых волос. Глаза Барри налились кровью, а кожа на лице кривилась хребтами и впадинами, словно растянутый и сдувшийся воздушный шарик. Тело его было крупным, почти грузным. Он по-прежнему держал в руке пистолет, но угрозы в его поведении уже не ощущалось.
– Вам доставляет удовольствие разрушать чужие жизни, мистер Барри?
– Мистер Зуб, после того как я пережил аварию вертолета и потратил следующие два года на регулярные визиты в ожоговый центр больницы Королевы Виктории в Суссексе, у меня появилось достаточно времени на размышления. Хотите знать, к какому выводу я пришел?
Зуб снова посмотрел на него.
– И к какому же?
– Жизнь – это игра. Выигрыш, проигрыш. Большинство людей этого не понимает. Но так оно и есть, просто глупая игра. Я помогаю этим выросшим в нищете мальчикам из Ганы без гроша за душой и шансов на будущее, потому что за пятьсот лет колонизации европейцы поработили и разграбили их страну. Теперь, благодаря мне, кое-кто из них получит богатство, о каком даже не мечтал.
– Обманывая достойных