Он придёт к ней на работу затемно, готовя очередной сюрприз. Букет белых роз, золотое колечко, предложение стать его женой – всё, как в лучших фильмах, лучших песнях. Только жизнь ни кино и ни песня – просто жизнь.
Войдя в длинный коридор гастроэнтерологии, здание с высокими потолками, которое было построено ещё до революции на деньги меценатов того времени, на вопрос о том где Наташа, он увидит лишь издевательскую ухмылку её коллеги.
– Где она? – чуя не ладное, без уверенности в голосе переспросит он.
– Занята, – из-подо лба ответит медсестричка с ехидцей в интонации и глазах.
– Чем занята?
– Лучше спроси – кем, – и после затянувшейся паузы, выстрелит контрольный. – Лох – это судьба!
Он сделает несколько шагов к дверям манипуляционной и дёрнет за ручку. Дверь окажется запертой.
– Занято, – послышится из-за неё вальяжный кавказский акцент.
Прислушавшись, он услышит всё тот же голос, но на пару тонов тише.
– Давай моя девочка не останавливайся. Вот так хорошо.
Он, пытаясь держать себя в руках, подойдёт к сестричке, протянув ей букет цветов и без лишних слов удалится.
В тот день Андрей первый раз в жизни ощутит, что такое предательство, измена. Он откажется верить в реальность происходящего. Ему покажется, что весь мир вокруг начал рушиться. По сути, рушились все его иллюзии об их отношениях с Наташей. Его мысли о ней совсем не вязались с реальностью.
Человек научившись думать, разучился видеть. Это и вырвало его из реальности. Мы не хотим видеть людей и жизнь такими, какими они есть. Мы почему-то впадаем в крайности, идеализируя или демонизируя происходящее. Как глупые нерадивые школьники вместо того, чтобы использовать учебник Жизни по назначению, мы берём в руки карандаш и начинаем пририсовывать крылышки или рожки людям, изображённым на картинках. Мним себя художниками, создающими полотна способными изменить сознание людей, а за ним и бытие. Мы рисуем панораму мира, не в состоянии написать собственный автопортрет. Чтобы мы не рисовали всё это не более чем карикатура, глумление над реальностью.
После сеанса оральной терапии Наташа выйдет покурить во двор больницы и обнаружит поникшего Андрея сидящего в темноте на скамейке.
– Осуждаешь? – начнёт она, под сигаретку, присев рядом. – Больно знаю. Мне тоже было больно, а потом… потом прошло. У тебя тоже утихнет. Придёт тишина и ясность. Ты думал я твоя? Нет. На самом деле мы никому не принадлежим. Все эти отношения мужчины и женщины просто спектакль. Я ничья. Ты ничей. Всё продаётся. Всё покупается. Жизнь – базарная возня. В нашей жизни всё временно. Не стоит надеяться на то, что тебе удастся заболеть хроническим