Алешка завертелся на месте, вскочил на ноги
– Смотри, Палыч! Вон там, в лесу, зона, наверное? Вишь вышка торчит, вертухай на ней стоит?
Павлов тоже поднялся, посмотрел в ту сторону: в дальнем конце поляны над речкой нависла сторожевая вышка, дальше, в кустах, виднелся угол высокого забора.
– Похоже, так и есть? Зона, только не наша, а нам еще топать и топать.
– С чего ты взял, что еще много топать?
– Посмотри сколько провианта на передних телегах, шесть подвод под завязку загружены.
– Ну и чё? В них может чё другое еще везут?
– Да нет, провиант это, нечего им больше везти…
К ним подошел и присел на корточки пожилой конвоир с автоматом. Заговорил как со старыми знакомыми
– День добрый, ребята! Ты чё не куришь, мужик? Нету табаку? Могу угостить, если есть желание? Или впадлу у охраны брать?
– Ну почему же, угощай, коли не жалко?
Конвойный насыпал Павлову в ладонь щедрую горсть махорки, дал тонкую стопку нарезанной газеты
– Слушай, парень, это не ты вступился за сироту в «Крестах», и задал блатным трепку? Я смотрю, парнишка с тобой малолетний, вот поэтому на тебя и подумал.
– Было такое событие. А ты откуда знаешь такие дальние новости?
– Добрые дела впереди людей идут. У нас в поселке ни один десяток сирот проживает, отцы на войне сгинули. Помогаем, чем можем, так уж заведено на Руси, да и сами детей растим. Тебя бы у нас люди уважали – это точно! Сейчас я ребятам скажу, ни одна сука к тебе даже не сунется, сразу в расход пустим! А блатюков я и сам ненавижу – твари пакостливые! Еще мужика – работягу, душат, суки! А как тебя звать – величать, парень?
– Василий. Скажи солдат, вон там, в лесу тоже лагерь?
Конвоир втянул в себя едкий дым цигарки, прокашлялся
– Да, Василий, лагерь. В этих проклятых, Богом и людьми местах, лагерей – нет счета! Они везде! Мы просто обходим их, и будем обходить дальше, как обходит их эта лесная дорога. Этапный тракт специально проложен так, чтобы подобные заведения в глаза не бросались. Но страшнее вот этого лагеря, он называется – Шалица, нет ничего в этих местах. Лагерь рассчитан всего на семьсот человек, а только при мне туда завели ни меньше трех тысяч зеков? При всем при этом, никого и никогда оттуда не освобождали? Следом за нами туда идет этап численностью в четыре сотни человек. Богу молитесь, что не попали в те списки. В Шалицу существует только вход – а выхода нет!
– Ну и куда же по твоему люди исчезают? Лагерь то не резиновый?
– Наивный ты еще, Василий? Это специальный истребительный лагерь. Сюда отправляют тех, кого надо по – тихому ликвидировать, или спрятать до поры до времени. Говорят там сидят известные люди: ученые, генералы бывшие, ну и так далее. А конвой шалицкий чем-то похож на наших псов, даже с нами разговаривают