– Замолчи, дед!
– А что это вы такие злобные, чуть что орать? Это моя земля, а вы гости незваные, нор понарыли, живете как кроты, света белого не видя.
– Откуда знаешь?!
– Давно за вами смотрю. Шебутные вы – все бегаете, а ничего вкруг себя не замечаете. Лес вон весь, пока шли, истоптали.
Много знает дедок. Ох много. И откуда такой взялся?
– Зря ты дед тут шлялся, зря любопытствовал, – вздохнул Партизан, – Сидел бы дома, чаек из самовара попивая.
Кивнул еле заметно. И за спину деда, неслышно шагнул боец, потянув из-за голенища нож.
Дед чуть вздрогнул. Сказал тихо.
– Слышь, ты, паря, не балуй, убери ножичек, а то ткнешь случайно, мне больно будет.
Боец замер. Партизан мотнул головой – мол погоди, не спеши. Спросил:
– Ну и что теперь с тобой делать дед, коль ты такой глазастый?
– А ничего не делать. Зачем я вам мертвый, а живой еще пригожусь. Я тут каждую тропку знаю, каждый бугорок, провести могу, хоть тут за каждое дерево человечка поставь. Опять же дичь – вы тут ее теперь пораспугаете и с голоду пухнуть станете, а я завсегда могу свежего мясца добыть, потому как знаю, где зверь хоронится и как его сподручней добыть. Мой это лес. Да хоть воду взять, вы теперь болотину пьете и животами маетесь, а я родники знаю. Опять же людишки у меня свои в деревнях имеются, через которых чего требуется раздобыть можно. А вы – сычи сычами. Вот и посудите сами, нужен я вам али нет. Зарезать человека – не трудно, чик – и нету раба божьего, только потерять больше можно. Да и не боюсь я смертушки – отбоялся. Бобылем среди зверья лесного жить, тоже не мед пить. Что мне терять, кроме жизни?
– А коли ты нас, дед, сдашь?
– Хотел бы, давно сдал. Посмотрел на вас, да в райцентр побег докладывать. Может, мне за то поблажка какая от советской власти вышла. А я не побег, неделю тут за вами наблюдаю.
– Что, грехи есть, перед властью советской?
– Грехи у всех есть, без греха человек не живет. А Советска власть, окромя Библии, столько новых грехов понаписала, что не хочешь, а споткнешься. Так что, мне с ними не шибко по пути.
– А с нами?
– Это поглядеть надобно…
Задумался Партизан. Черт его знает – может и так. В лесах под немцами им тоже без местных шагу ступить было нельзя, они там все входы-выходы знали, все тропки через болота, порой и подкармливали, от себя отрывая.
– Ладно дед, посиди, пока ребята вернутся. Там решим, что с тобой делать. Но не обессудь, развязывать не будем – вон ты какой шустрый, меж пальцев протискиваешься, так, что в кулак не поймать.
– А это дело ваше – хотите, вяжите. Только это лишнее. Вы вон все при оружии, а пули шустро бегают, от них не скроешься.
– Ладно дед, все, поговорили и хватит. Шибко ты болтливый, видать насиделся один…
Не скоро, но вернулся дозор. И лица у них были какие-то загадочные.
– Ну что?
– Заимку его нашли – хорошо дедок обосновался, капитально, с печкой, нарами, столом сколоченным. Только что ватерклозета