Товарищ закинул в рот фисташку и поделился наблюдением.
– В youtube видел битву вороны и крысы, – запив пивом орешек, сказал он.
– Крыса суетится, бегает вокруг, набирается смелости, а ворона ждет как снайпер, головкой крутит, правый глаз ее то вверх, то в сторону, словно расчеты производит, сила ветра там, расстояние, и как только крыса собралась прыгнуть… Хрясь ее клювом в лобешник! Насмерть! А еще говорят, что падальщики не бойцы.
Я с ним согласился. Хотя по падальщикам дискуссий между нами проходило много и мы не всегда думали одинаково в этом вопросе, потому что как не крути, человек в основном питается падалью, мертвечиной, а этот факт не всем приходится по душе.
Одна ворона тем временем убежала от преследователей и села на спинку стула, слева от бабушки поедающей мандарины, прямо напротив курицы.
Но я не был уверен, чьего мяса за тем столиком ждала на ужин птица.
Мы бодрым шагом переместились сначала в помещение кафе «Ярославна», потом к входу в метро «Золотые Ворота», а расставались под громкий звук саксофона, который неумело спорил с фортепианной фонограммой.
Аэропорт, самолет
По дороге в аэропорт я не мог налюбоваться своим приобретением, жаль в автобусе было мало света, приходилось изучать рисунки на ощупь.
Когда проходил таможню видно весь светился счастьем, потому что пограничница, задержав на мне свой суровый взгляд… улыбнулась и спросила: – на долго в Европу?
Мне понравился ее рот. Аккуратно накрашенные губы, на вид немного влажные, зубки мелкие, но стройные и чистые. В ее улыбку прорвалась наивность, которую пограничницы забивают в себе до смерти, сразу после поступления на службу.
Я ответил, что нет, на пару дней. Потом, сам не знаю почему, попросил у нее телефон и пообещал по прилету позвонить.
Такой поступок был мне не свойственен, и я так разволновался, что расстояние до дюти-фри преодолел за несколько секунд. Взяв пол-литровую бутылку «Джим-бим», я перешел в дальний угол зала ожидания и там спрятался в клубах дыма.
Чувствовать тревогу перед полетом для меня было делом привычным. Отпив из бутылки, достал из саквояжа блокнот. В нем была масса заметок для будущих сюжетов. Я отпил из бутылки еще раз, сделав два полных глотка.
Среди листов была глубокая прогалина, так я удалил персонажа, который мог принести мне известность, если бы не Набоков со своей Лолитой.
Объявили посадку на рейс. Я аккуратно стал в очередь, следующим, за женщиной с ребенком.
Наконец-то хоть кто-то обратил внимание на мое приобретение. Не отводя глаз от рисунка, мальчик вдруг схватился обеими ручками за створки саквояжа и стал силой отбирать у меня сумку. При этом он бормотал скороговоркой какие-то гадости, как мне послышалось.
Его мамаша, полная женщина с прической, попыталась